– Я знаю, что вы отвергаете все попытки Галлезе построить отношения с вами...
– никак не отреагировав на откровенную провокацию собеседницы, продолжил методично гнуть свою линию гость.

– И на какие выводы вас это натолкнуло? Не о моей ли невиновности?
– нарочито небрежно поинтересовалась девушка.

– Нет, я по-прежнему уверен в вашей вине, но.

– Но что?
– Элизабет еле сдержалась, чтобы таки не врезать битой по вызывающе наглой и непоколебимо уверенной в собственной правоте физиономии прокурора.

– Судя по тому, что вы порвали с Галлезе.
– между тем продолжал прокурор с присущей ему методичностью и бесстрастностью.

Элизабет ещё в суде заметила, что Марано последователен как валун, катящийся с вершины горы - такой скорее раздавит, чем свернёт с дороги; и столь же бесчувственен.

Эх, ей бы такую выдержку.
– Я встречалась с Галлезе в течение четырех месяцев ДЕСЯТЬ ЛЕТ НАЗАД!!! И я вам об этом уже тысячу раз говорила!
– гневно отреагировала она, не сумев сдержаться.
– Я не рвала с Галлезе, потому что у нас с ТЕХ ПОР ничего не было!

– Однако свидетели утверждают обратное и потом у нас есть видеозапись.
– всё также невозмутимо и последовательно продолжал её твёрдолобый собеседник.

– Одной единственной случайной встречи в баре?
– горя праведным негодованием язвительно осведомилась девушка.

– Послушайте, я просто подумал, - голос мужчины до этого сухой и бесстрастный, приобрёл вдруг вкрадчиво-бархатные нотки, которые её насторожили не меньше, если бы он вдруг достал из-за пазухи кинжал и приставил к её горлу, - что вы хотите свою жизнь назад.

Элизабет скрестила руки на груди.
– Жизнь, которую ВЫ у меня отобрали?
– горький смешок вырвался из её груди помимо воли.

– Да, эту жизнь, - кивнул он.
– Я заинтересовал вас?

Элизабет хмыкнула, вслед за чем не говоря ни слова, повернулась к пленнику спиной и пошла к шкафчику, из которого, сохраняя абсолютное молчание, достала начатую бутылку вина, налила себе в бокал и отпила.
– И как же вы собираетесь мне её вернуть?
– наконец произнесла она, удобно устраиваясь напротив него в кресле.

– Можно и мне.
– кивнул мужчина на вино.

– Разумеется, нет! Для вас, господин прокурор, я бы даже снега зимой пожалела, не говоря уже о хорошем вине и, кроме того, у вас руки связаны, а развязывать их я вам не собираюсь. Более того, я планирую вызвать патруль и сдать им вас конкретно вот в этом виде!
– мстительно улыбнулась она.

– Мой дядя и я. мы, принесем вам публичные извинения и компенсируем все ваши материальные потери.

Она воззрилась на него с откровенным скепсисом, который собеседник истолковал как недоумение.

– Те потери, я имею в виду, которые вы понесли в связи с банкротством вашей компании, по крайней мере, большую часть из них...

– Ох, - горько выдохнула Элизабет.
– Поверьте мне, я хорошо знаю, о каких потерях вы говорите. И поэтому меня интересует другой вопрос: в чем подвох?
– криво усмехнулась она.

– Дело в Галлезе. Мне нужна ваша помощь.
– произнося это признание, прокурор пристально следил за выражением лица собеседницы.

– Хотите заслать меня шпионкой к нему?
– ехидно поинтересовалась девушка, залпом допила вино и пошла за следующей порцией.

– Нет, - отрицательно замотал головой Марано.
– Для этого я вам недостаточно доверяю.

– Хммм.
– недоуменно протянула хозяйка дома.
– Неужели вам цветы приглянулись?
– усмехнулась она.
– Потому что кроме них ничем больше, что имело бы отношение к Галлезе, я вам помочь не могу!

– Элизабет, Галлезе виноват в смерти моей сестры и, кроме того, посредством продажи «третьего глаза» этой дряни, которая воздействует на ментал, он приобретает все больше и больше сторонников.

– Я сочувствую вашей потере и.
– она запнулась, скривившись как от зубной боли, но всё же признала, - понимаю ваши мотивы. Однако я не понимаю, чем конкретно я могу вам помочь?

– Согласно нашим наблюдениям и, исходя из количества цветов, которым Галлезе вас ежедневно одаривает, он заинтересован в вас так, как не был заинтересован ещё ни в одной другой женщине.
– всё тем же наставническо-размеренным голосом, словно читал лекцию для группы студентов, объяснил Марано.

Элизабет сардонически хмыкнула и популярно, так чтобы раз и навсегда исчерпать тему, объяснила.
– Единственное моё отличие от других женщин в том, что я отвергаю ухаживания Кристиана. И этим, сама того не желая, бросаю ему вызов. Моя проблема в том, что Кристиан по своей натуре не только заядлый, но ещё и азартный охотник, а посему, чем труднее ему заполучить дичь, тем она для него желанней.