Шрифт:
Закрыл и сразу уснул. И тут же увидел во сне Степана Ивановича. Тот посадил Ромку на колени, гладил его, причёсывал. А от рук, как всегда, пахло машиной.
Ромка шевелил ноздрями и блаженно улыбался во сне.
Вдруг будто бомба разорвалась — громыхнул сердитый Витин голос:
— Ромка, ко мне!
Как ошпаренный вскочил Ромка. Пошарил глазами по сторонам — никого. «Почудилось», — решил и снова прилёг было. Но опять Витин голос:
— Ромка, ко мне! Кому говорят!
Спрыгнул Ромка с дивана. Обежал комнату. Заглянул под стол. Сбегал на кухню. Нигде нет Вити. А голос опять как загремит:
— Ты что, не слышишь, негодяй? Ко мне!
Долетал Витин голос откуда-то сверху, как бы со стола. Вскочил Ромка на диван. Глянул на стол. Никакого Вити там не было. Только белая коробочка лежала. «Что за диво?» — подумал Ромка. И тут белая коробочка как крикнет Витиным голосом:
— Ромка, лежать! Быстро! Лежать!
Скакнул Ромка с дивана на стол. Подошёл к говорящей белой коробочке. Понюхал. А коробка опять выкрикнула команду Витиным голосом.
«Ну уж. Нет уж. Это уж совсем уж никуда!» — разгневался Ромка. Подтолкнул коробку носом — и та кувырком на пол. Раскололась. Развалилась. И умолкла.
А на пороге Витя показался.
— Ты разбил мой новый магнитофон! — закричал он. — Негодяй! Я тебя...
Ромка на пол скок-поскок и стрелою за порог. Только белый хвост мелькнул.
Беглецы
Наступил тёплый синий летний вечер. Фомка и Артос вышли во двор. Побегали немножко, попрыгали, поболтали и сели под кустом, пригорюнились.
Вдруг Фомка подскочил, будто его оса ужалила. Свернул хвост восьмёркой.
— Ты слышал?
— Ничего не слышал, — нехотя ответил Артос.
— Ромка нас зовёт.
— Просни... — начал было Артос и не договорил.
Глаза у Артоса огромными стали. И будто бы лампочки в них засверкали.
— Я тоже слышал Ромкин голос. Он где-то здесь.
Огляделись друзья и увидели Ромкин бархатный нос под лопухом-подзаборником.
Кинулись они навстречу друг другу. И ну кувыркаться. И ну веселиться, скакать да резвиться.
Не заметили, как совсем стемнело. Звёзды загорелись в тёмно-синем небе. Окна засветились в доме. И шум машин на улице поутих.
— Ну что, по домам? — спросил Артос.
— Нет у меня больше дома, — грустно выговорил Ромка. — Пойду искать Степана Ивановича.
— Куда? — Фомкин хвост свернулся вопросительным знаком.
— На Самотлор. К нефтяникам.
— Что случилось? — удивился Артос — Тебя кто-то обидел?
Вздохнул Ромка и поведал друзьям о происшествии с магнитофоном.
— М-да, — Артос прищёлкнул клыками, — назад тебе дороги нет.
— И зачем ты этот говорящий ящик расшлёпал? — заворчал Фомка, скручивая хвост штопором.
Вместо ответа Ромка запел:
Настал для нас Разлуки час, Простимся же, друзья. В последний раз Пожму сейчас Две верных лапы я.— Давай же лапу, дружище Артос.
Отступил Артос на полшага и, браво выгнув худую грудь, твёрдо выговорил:
— Раз друг попал в беду — от друга не уйду. В любой огонь и дым пойду за ним...
Тут и Фомка хоть и ворчливо и негромко, но зато ясно проговорил нараспев:
Пусть впереди нас ждёт беда, С друзьями буду я всегда. Куда друзья — туда и я. Иначе что мы за друзья?Распушил Ромка рыжеватые усы. Раздул ноздри. В коричневатых глазах загорелась удаль.
— Значит, вместе?
— Вместе! — гаркнул Артос.
— Вместе! — уркнул Фомка.
Положив лапы друг другу на плечи, псы завели знаменитый и модный собачий танец — рок-кувырок.
Ах, какой это был танец! Начинался он с общего кувырка через голову. Потом — разбег, прыжок, двойное сальто. Потом — скок-поскок: передние лапы на земле — задние в воздухе, задние на земле — передние в воздухе. А после, свернувшись клубком, они стали перекатываться друг через друга. Ромка — через Фомку, Артос — через Ромку.
Да всё быстрей перекатывались. Да всё выше подскакивали. И такую карусель раскрутили, не понять, где чей хвост, а где чьи лапы.
А город затихал, засыпал. Всё черней становилась ночь. Всё меньше светилось окон в домах. Опустели, стихли улицы.
Из неведомой звёздной дали прилетел лохматый ласковый Ветерок. Взворошил, взъерошил листву на деревьях. Потревожил спящих воробьят, и те испуганно запищали.
— Пора, — спохватился Ромка.
— Угу, — поддакнул Фомка.
— Да-да, пора, — шепнул Артос.