Шрифт:
Живой пример
Десятилетний Антон мечтал стать астрономом. Разумеется, когда вырастет и выучится на него. Мастер на все руки, папа, узнав об этом, даже соорудил для него простенький телескоп. Простенький-то простенький, но всё равно Луна в нем была совсем другая. А звезды, конечно благодаря мальчишеской фантазии, ближе! И Антон мог подолгу смотреть на небо, любуясь Луной и звездами. Представляя, какими же будут они, когда он станет наблюдать за ними в настоящий телескоп! Но до этого было еще далеко.
Учился Антон старательно, чтобы после школы обязательно поступить в университет. А еще раз в неделю ходил с папой и мамой в храм на церковную службу, после которой оставался в воскресной школе.
Вдруг однажды проводивший занятия седой, чем-то похожий на ученого, портреты которых висят в школьных кабинетах математики и физики, отец Николай спросил, кем кто мечтает быть, когда станет взрослым.
Один ответил: врачом, а может, учителем. Второй – наверное, поваром. Третий признался, что пока еще не решил. Антон же сказал уверенно и сразу:
– Астрономом!
– Да?!
Батюшка как-то по-особенному посмотрел на него и предложил немного побеседовать после занятий…
И каково же было изумление Антона, когда он узнал, что отец Николай в свое время сам был – астрономом! Да-да! И не простым лаборантом, а – с ученым званием и множеством печатных трудов, даже книг! И работал он в обсерватории, где был один из самых мощных во всём мире телескопов. Но…
Как признался отец Николай, изучив весьма и весьма многое и всё сопоставив, он сначала умом понял, что Вселенная никак – ну совершенно никак! – не могла создаться сама собой, а ее мог создать только Бог. А затем уже всем сердцем приник к Творцу. Вечное ему сделалось несравненно дороже, чем временное. Он раз и навсегда отказался от мировой славы, обещанного ему звания академика… Решительно отмахнулся от новых, как все ему говорили, самых перспективных и интересных проектов, завидной зарплаты… Уволился. И стал священником! Точнее – иеромонахом [6] . Потом игуменом.
6
Монах, имеющий сан священника.
Причем еще в те годы, когда вера в стране была под строгим запретом.
Стоит ли после этого говорить, что с тех пор мечта у Антона полностью изменилась? И теперь он мечтает быть не астрономом… А тоже священником.
Или даже – монахом!
Другое время
Ох и обиделся же Вадик на папу с мамой! Попросил их купить на день рождения свой любимый бисквитный торт с вишнями наверху. А они принесли… песочный! Тоже, наверное, вкусный. Может, еще лучше бисквитного. Но Вадик его даже пробовать не стал.
Надувшись, он взял с полки первую попавшуюся книгу. Чтобы была отговорка, если родители начнут заговаривать с ним: «Мол, не видите разве, я занят – читаю!» Демонстративно ушел в свою детскую комнату. И громко захлопнул за собой дверь.
Плюхнувшись в кресло, он раскрыл книгу. И стал для виду громко листать страницы. Однако родители почему-то не торопились входить к нему. Наоборот, судя по тихим шагам и щелчку дверного замка, вообще куда-то ушли.
«Ну и пусть! Так даже лучше! – решил Вадик. – Встречу свое тринадцатилетие в гордом одиночестве!»
Книга оказалась взрослой. Про древний Новгород времен Александра Невского, когда великому князю было примерно столько же лет, сколько сейчас Вадику. Даже немного меньше!
Это слегка заинтересовало мальчика. И он начал читать, прыгая глазами через строчку. Или, как с упреком не раз говорила ему мама, «глотая текст».
Но вдруг что-то насторожило Вадика. Уже внимательно он принялся, действительно жадно поедая глазами, узнавать, как страшно и трудно жилось тогда людям.
Времена, разумеется, были другие. Ни телевизоров, ни мобильных телефонов. Но люди… люди-то были те же, что и сейчас! Которые так же дышали, чувствовали боль, ели, пили, хотели жить. А тут…
В огромном и самом своенравном городе Древней Руси свирепствовал (да не раз!) такой голод, что люди ели ворон, а когда тех не оставалось, корни трав, листья кустарников, обгладывали кору деревьев. В некоторых больших семьях, чтобы выжить остальным… продавали в рабство своих детей! И те даже не обижались на это.
А он? Совесть кольнула Вадика.
«Так ведь время было совсем другое! – тут же попытался успокоить себя он. – Но…»
Совесть, не дав ему додумать, кольнула сильнее. Еще… еще…
Вскоре Вадику стало окончательно не по себе. И он, с облегчением услышав новый щелчок в двери, шаги родителей в зале, торопливо вышел, чтобы самому заговорить с ними. И не поверил своим глазам.
На столе белой горкой с большими красными точками высился – его любимый торт с вишнями!
«Да, конечно, время и впрямь другое! – только и подумалось Вадику. – Но… но… но…»
Ему захотелось тут же поблагодарить и всё-всё объяснить родителям.
Да что-то внезапно перехватило в горле. И он только бросился к ничего не понимавшим отцу и маме. Порывисто обнял их. Молча, без слов.