– Тони… – Лена начала фразу, но вдруг передумала.

– Что?

Она продолжила, хотя и не очень охотно:

– Я хочу, чтобы ты мне доверял. Если бы так было нужно, если бы больше было некому, я бы сделала это сама. Он так и хотел, чтобы я сделала сама. Но я попросила, не может ли он за меня… и он согласился. Вот!

– Хорошо. Давай больше не будем возвращаться к этой теме?

– Ладно, не будем. Я только хотела объяснить…

– Ты все объяснила. Барков имеет право сотрудничать со своими людьми… без ограничений? – я долго не мог подобрать формулировку.

– У него особые полномочия. Координатор ему разрешил…

– Хорошо. У кого еще такие полномочия?

– У Шиловского. У меня.

Я улыбнулся. К сожалению, Лена не могла увидеть мою улыбку.

– Какой сейчас мой статус?

– Ты беглец, как и раньше.

– А неофициально?

– Барков несет ответственность за твои действия.

– Барков? Это значит, что у меня уже нет никаких полномочий? Я уже не наблюдатель, так?

– Эйнос сказал, что это временно. Он обещал тебя восстановить… потом. Я пыталась его уговорить, но ты же знаешь нашего координатора.

Я грязно выругался – мысленно.

– Ладно, Лена. Ты ни в чем не виновата. Насколько я понимаю, связь с Центром мне не дадут?

– Нет. Мы ведь не имеем права…

– Не продолжай, я просто спросил. Нет – и не надо. Извини, если я сказал что-то не то. Я сейчас еду на задание, и ты знаешь, на какое. Мне нужно было проверить, что Барков меня не обманывает. Теперь я в этом убедился. Поговорим позже, ладно?

– Как скажешь.

– Тогда пока.

Мне действительно не хотелось сейчас говорить с Леной – после того, как я понял, что и она – часть хитроумного механизма, созданного координатором Эйносом. Наверное, мне вообще не стоило выходить с ней на связь, потому что нет полной уверенности, что она не может быть кем-то прослушана – пускай даже группы «Эй-Экс» больше не существует. Но убедиться в правдивости Тар-Хамонта было нужно – хотя бы для очистки совести. Еще мне хочется верить, что Лена все-таки помогала мне не только по указанию Центра. Но сейчас – не самое подходящее время для выяснения этого вопроса. Иначе я могу сорваться и все испортить. А я и так был в этом разговоре слишком груб с ней.

Кайтлен, можешь ли ты ответить на вопрос, чего ты все-таки больше хочешь? Восстановить справедливость – или найти человека, которому мог бы доверять, как самому себе?

В последние несколько часов я вдруг начал ощущать, что моя ненависть к предателю заметно ослабла. Да, я все еще хочу найти его, но желания мстить, как у Тар-Хамонта, больше нет. Мстить ведь, оказывается, и не за что! Ведь это не он украл у меня лучемет и пытался свалить на меня убийство сообщника. Не он обвинял меня во всех смертных грехах по отношению к Организации. Не он, наконец, сдал меня агентам ЦРУ, которые поковырялись в моих мозгах. Он всего-навсего провез на Землю галактические технологии… Конечно, это преступление, и еще какое, но не имеющее ко мне лично ни малейшего отношения. Да, оно имеет отношение ко мне как к наблюдателю – но, если вспомнить, что сказала Лена, с недавнего времени я таковым не являюсь. Может, где-то по-своему Эйнос и прав, но он вполне мог бы найти и другой метод. Тем более, что его хитроумный план все равно не сработал, и предатель не попался на удочку. Очень жаль, что я не врезал Тар-Хамонту как следует, когда он все это мне рассказывал. Слишком уж ошарашила меня тогда эта новость.

Я еще раз подумал о поступке огрянина Чувея Нальгора, который решился признаться в совершенном грехе. Как отнесется к этому Организация? Как сказал Тар-Хамонт, немножко профильтруют и отправят домой. Естественно, никто не станет навешивать на него всех собак; он убил из лучемета советника Вольского – и точка. И все-таки до конца жизни этот выстрел останется за ним, и, возможно, члены Организации еще будут приводить его в качестве примера, которому ни в коем случае не стоит подражать. Нальгору придется уехать куда-нибудь в тихое местечко, где у него будет очень мало шансов встретить кого-либо из бывших или будущих наблюдателей. Ведь каждая такая встреча будет напоминать ему о прошлом и однажды может стать причиной нового срыва, который на этот раз не принесет вреда никому, кроме самого огрянина.

Нальгор знал, на что шел, когда признался в убийстве. Может быть, он даже ожидал худшего – что его обвинят в покушении на Тар-Хамонта и в предательстве Организации. И все-таки он это сделал. Наверное, не последнюю роль сыграл наш разговор той ночью перед бегством, и мои слова о том, что нельзя всю жизнь изображать из себя кого-то, кем никогда не был. Надеюсь, что теперь ему стало легче на душе. Искренне хочется надеяться…

А ведь я так и не спросил Тар-Хамонта, какую же ошибку совершил Нальгор, что ему пришлось пойти на убийство советника! А сказал ли об этом сам Нальгор? Если даже нет – из него это вытянут в ближайшие дни, если еще не вытянули. Хотя, мне кажется, большого значения в моем деле… в нашем деле… это уже не имеет.

Я остановил «Корвет», выглядящий со стороны как совершенно обычная машина, в которой даже опытный глаз не заподозрит наличие сверхпрочной брони, на окраине нужного мне городка неподалеку от жилища сенатора. Городок своим захолустным видом совсем не производит впечатление пригорода столицы – а впрочем, все маленькие города Америки похожи друг на друга. В таких местечках все жители знают друг друга в лицо, именно поэтому я предпочел обогнуть центр и проехать по окраине, где город незаметно переходит в лес – ближе к центру постороннего человека сразу бы заметили и обратили на него внимание. Особенно – тот, который скоро станет моим непосредственным противником.

Еще не видев в глаза особняк Тиммена, я сделал в уме несколько простых расчетов. Наверняка у него хорошая охранная система, через которую не так просто пробиться даже тому, кто не ограничивает себя земными средствами. Предатель вряд ли станет рисковать, и его возможности убийства сенатора сводятся к двум вариантам. Первый вариант: сделать это с помощью человека, которого Тиммен хорошо знает и не будет остерегаться. Например, одного из охранников. Второй вариант: дождаться, пока он выйдет за территорию своего жилища, и тогда… тут у него появляется много возможностей.