Мне даже было стыдно… Докатилась Инна Ивановна, позывной «Кострома», до глупого троллинга гражданских!.. Впрочем, Вано тот ещё кадр – сложно удержаться. Когда он потешно косится на ножницы, изображая на лице обиду с осуждением – я сама, блин, еле сдерживаюсь.

Здоровый лось, щетина уже в бороду превращается… А ведёт себя, как дитё малое! Ну и как тут удержаться от троллинга? Вон, Дунай с Сочинцем даже не скрываются: ржут в голос. А мне, как ведущему этого модного шоу, приходится держать себя в руках.

– А ты точно ничего мне не отрежешь? – уточнил Вано в который уже раз, спровоцировав новые смешки. – А то смотри, у меня ничего лишнего нет! Всё нужное!..

– Вано, я знаю, как минимум, две части твоего организма, которые стоит отрезать! – не удержалась я.

– Это какие это? – испуганно уточнил тот.

– Язык и волосы! – свирепо прорычала я, со всего размаха прикладывая выкройку к его заднице.

– О-о-о-й! – пискнул он, обернувшись посмотреть, что это там с ним делают. – А волосы-то за что?

– Значит, по первому пункту возражений нет… – с довольным видом кивнула я. – А волосы у тебя просто длинные отросли. Есть, за что ухватиться врагу.

– У меня нет врагов, тётенька! У меня все друзья! – принялся дурачиться тот, снова пытаясь повернуться ко мне лицом.

– Да прекрати ты вертеться!.. – возмутилась я. – Напорешься же жопой на ножницы!

– Ну и ладно! – не стал пугаться Вано.

– Ладно… – ворчливо повторила я за ним. – Будет дыра, и будет там прохладно! Стой смирно!..

Нелёгкое это дело, скажу я вам – кроить толстую шкуру на живом человеке. Получалось криво и косо, но я была единственной, кроме Алёны, кто представлял себе, как одеть в наш кожаный трофей сразу троих.

Это ведь только кажется, что достаточно обвести силуэт и вырезать нужные куски. На самом деле, искусство выкройки состоит в том, чтобы вырезать свой силуэт, с запасом под шов, учесть весь объём фигуры – и оставить при этом как можно меньше обрезков. Всё-таки ресурс-то ценный. И пока в единственном экземпляре.

Шкура убитого хищника была неоднородной. Пузо у него поросло коротким коричневым ворсом, в то время как бока и спина (или это было лицо, раз там пасть раскрывалась?) оказались бесшёрстными. Ещё когда мы это шкуру обрабатывали, я поняла, что условное «пузо» можно пустить на жилетки, а остальное – на штаны.

Кострома – молодец: придумала, как одеть троих мужиков! А вот когда на меня, как на инициатора, выкройку повесили, я поняла, что про кое-кого забыла… И этим кем-то была – я! Пришлось срочно продумывать, как всё ужать. Мне бы хоть шортики для самого важного… И полоску кожу на титьки, а то соски на морозе твердеют. Ощущение, что два шипа из груди задорно торчат, привлекая внимание...

Вообще в этих комбезах постоянно ощущение, что голышом рассекаешь. Видела, как у Сандры была «верблюжья лапка»: выглядит отвратительно. Надеюсь, у меня такой не было… Это я только Дунаю покажу – если, конечно, будет хорошо себя вести. В общем, однозначно, мне тут одежда больше всех нужна!..

– Ну и что за гиганта вы видели? – спросила я, выводя угольком набросок выкройки.

А то ишь притихли, как я с ножницами пришла… И всю самую интересную информацию зажали.

– А, слушай, гора! Натурально гора! – первым опомнился Вано. – Идёт, земля дрожит, у меня тоже поджилки трясутся…

– Да ты хоть сейчас не трясись! Нелюдь! – потребовала я, сдерживая смех.

– Я не трясусь! Я вибрирую от ужаса! – клоун, блин.

У всех группы как группы! Разбились на команды, порезали друг друга, а заодно и власть поделили. А у меня цирк-шапито какой-то… Два атлета, солдат-конферансье, мордатый дрессировщик «куриц» (он же Чемодан-без-ручки) и главный клоун Вано!

– Всё… Иди отсюда! Примерка закончена! – сообщила я тому самому клоуну.

И знаете, что он сделал?! Пошёл, как ни в чём не бывало! Гад неблагодарный!

– Куда, пошёл, мать твою?! – не выдержала я. – А поцеловать?!

А эта скотина бессовестная, знаете, что сделала? Ладошку к губкам, значит, приложил. И на Дуная испуганно смотрит, ресничками – хлоп-хлоп! А Дунай, дурак, даже на место не поставит: ржёт как конь.

– Что ты на Дуная косишься! В щёчку, блин! Тётя Кострома на него ишачит, старается, а он даже спасибо не сказал!

Дневник Листова И.А.

День восьмой. Кострома, сказка да гора…