Выдаете нам всех пленных, захваченных в ходе нападения.

В ответ можете забрать своих людей, находящихся у нас. Сейчас таковых тридцать восемь.

— Тридцать шесть, — поправляет Забару Федор, — Двое скончались от ранений.

— И поторопитесь, генерал. Если уже завтра утром мы обнаружим ваших разведчиков или даже просто «заблудившихся граждан» — уничтожим их без раздумий и предупреждений.

— Мы не уполномочены решать настолько серьезные внешнеполитические вопросы.

— Вызывайте того, кто будет обладать такой властью. Ну а пока отводите войска на свою территорию.

— Это невозможно, — категорически мотает головой корейский генерал, — Меня обвинят в измене и казнят, — вздыхает он, нервно пожевав губы.

— А по-другому как? — решаю вступить в беседу я, — Предлагаете нам поменять шило на мыло и веревку в придачу? — Что же, повторю вам слова господина полковника еще раз: мы готовы продолжать. Боеприпасов и сменных стволов к пулеметам у нас хватит на всех ваших бойцов. Вижу, вы очень хотели бы знать — сколько их у нас. Поверьте, этого количества вполне достаточно, чтобы гарантированно уничтожить не только ваш корпус, но и весь корейский анклав… И не один раз.

Примите случившееся, как новую реальность. Вы же смирились с перемещением с Земли сюда. Ну, а теперь ситуация такова, что даже только против нас — вы не имели бы шансов на успех. А ведь вас еще немцы с запада подпирают. А эта нация воевать умеет. И генетическая память их предков неизбежно выдавит изнеженность нынешнего поколения.

— Вы и о немцах в курсе?

— Да. А как иначе? Скажу больше, это именно я пытался прорваться с их разведгруппой несколько дней назад, — вспомнив хорошего парня, переводчика Александра, невольно вздыхаю, — Так что, нам даже не надо налаживать с ними контакт. Все уже сделано, — выдерживаю значительную паузу, — Но пока мы с ними не заключили договор о взаимной поддержке в военной сфере, нам еще можно обсуждать условия мира между нами и вами. И еще, для справки: на данный момент, мы ведем переговоры с представителями еще трех сообществ. И могу сказать, что, по крайней мере, два из них — нам наверняка удастся убедить, как минимум оказать материальную помощь в текущей войне… Ваши агрессивные действия встревожили всех слишком сильно.

Я замолкаю. Соорудив на лице хищную улыбку, отчаянно блефую — а поди проверь! Война — путь обмана, как известно.

Корейский генерал непроницаем, но явно мрачен мыслями.

Отойдя в сторону, они с лисьемордым о чем-то пару минут совещаются и возвратившись, выдвигают свое новое предложение.

— Хорошо, во имя интересов своего народа, мы принимаем ваши условия, каким бы последствиями это не обернулось лично для нас, — он невольно вздыхает, стараясь сделать это незаметно, — С одной оговоркой. Наши войска временно отойдут не на семьдесят километров, как вы того требуете, а скажем — на пятнадцать. Временно! — он поднимает палец, — Пока мы с вами не достигнем твердых и долгосрочных договоренностей. Мы уже послали сообщение с нарочным. Но наша ставка находится на расстоянии более ста километров отсюда и вы сами понимаете, что с помощью имеющихся средств радиосвязи доложить вышестоящему командованию обо всем произошедшем, просто физически невозможно. Поэтому, для ускорения процесса, я предлагаю вам отправить вслед за нашими посланниками в ставку главнокомандующего своих делегатов, для дальнейших и окончательных договоренностей. Проводников и охрану мы обеспечим.

— Гарантии безопасности?

— Их обеспечит полковник Йун Ден Дык и трое моих офицеров, — командир корейцев переглядывается с моим старым знакомым, — На время отсутствия ваших представителей, они останутся в поселке.

Теперь наступает наша очередь отойти в сторонку для «консультаций».

— Ну и кого назначим «министром иностранных дел»? — интересуется заместитель по боевой у градоначальника.

— Министром быть принципиально отказываюсь, но схожу с удовольствием, — заявляю я, — Если вы, конечно, доверите мне столь серьезную миссию. Федор, составишь компанию?

Мустанг с готовностью трясет акульим носом и здоровенной пиратской серьгой. Федины глаза блестят. Этого прожженного скитальца хлебом не корми, только дай по новым локациям костями погреметь.

Забара кивает, показывая, что не возражает против наших кандидатур.

— Ну, вот и порешили…

Вернулись с позиций вместе с большей частью людей. Но, на всякий случай, оставили на рубежах обороны троекратно усиленные караулы. Отослали к корейцам наблюдателей, в задачу которых входило проследить за соблюдением предварительных договоренностей перемирия. Оставался открытым вопрос — кого послать с сообщением, а вернее, с подтверждением перемирия, в «Доусон-сити». Корейцы-то «голубей мира» к своим войскам туда уже отправили, но ведь тамошние наши им на слово верить не обязаны…

В общем, начавшийся день обещал быть весьма не грустным. Поселковый народ был светел лицами и шумно ликовал. Подозреваю, что еще до вечера трезвых тут на семь километров вокруг не останется.

Ну а что? Имеют право!

Еще вчера «Форт-Полкан» и его обитатели, без преувеличения, находились на грани полного уничтожения, с небогатой перспективой выбора между смертью и пленом.

Посеревший и осунувшийся Забара обсуждает с Витей проблему неотвратимо надвигающегося стихийного празднования победы, которая, впрочем, еще официально не оформлена.

— Господа офицеры, да не майтесь вы херней. Дайте людям разговеться! Заслужили ведь.

— Так перепьются же до массового мордобоя! Хорошо, если без стрельбы обойдется, — мрачно пророчит комендант, — Начнут «подвигами» меряться — что я не знаю, как это бывает? Хоть стволы на время изымай.

— Ну, значит устройте народу организованное празднование. Как там у вас в армии говорится: если начальник не может предотвратить пьянку, он обязан её возглавить? Вот и давайте. Тебе и самому, кстати, немного оторваться — лишним не будет. Выглядишь как… Да и вообще, покажи народу, что ты тоже человек.