«Здрасьте вам! Давно не виделись. Не замерзли? Не виноватое я, оно само пришло, люди добрые. Как делишки, муравьишки»?

Утренний воздух прохладен, свеж и чист, словно идеально отмытое стекло без единой царапины.

Мое лицо, недавно поневоле поигравшее в плуг землепашца - пахнет ароматом мокрой травы.

Марго заливисто хохочет:

– Видел бы ты себя, Кот! Просто гоблин зеленомордый!

Усматриваю в её излишне бодром и громком смехе - легкий намек на возможную истерику.

Хорошо бы, до лагеря без дальнейших приключений доскакать. А то ведь, в подобной карусели приключений и событий – девчонке может и резьбу в психике сорвать!

Она и так держится на зависть иному, кое-что повидавшему мужику!

Матвей тоже оказался неплох в качестве спутника.

Кто знает - может и сработаемся.

Ну, а пока – то бежим, то идем, то снова бежим…

Около полудня забираюсь на достаточно высокое дерево и с помощью оптики оглядываю безбрежные степные просторы.

Рядом ничего угрожающего не обнаруживаю.

А вот дальше – почти на самом крайнем пределе видимости, что-то происходит.

Хотя, я и так знаю, что – несметные полчища обезьян движутся в южном направлении.

С неотвратимостью монголо-татарского нашествия!

Одно радует – мы хоть немного оторвались.

Но вот гарантий, что не нарвемся на очередную обезьянью «разведгруппу» - нет никаких.

И потому - бежим!

Следующая ночь обходится без происшествий.

Мы даже костер в ямке, в перелеске, развели и поели относительно по-человечески.

Разделили смены караула и поспали от наступления темноты до предрассветных сумерек.

И снова побежали…

Нельзя нам останавливаться. Может звериная орда - уже всего в паре километров!?

И не узнаешь точнее – так, чего на деревья зря взбираться-то?

Все равно еще, ни черта не разглядишь в такую-то рань.

К трем часам жаркого и солнечного дня – мы наконец-то, достигаем пределов своего лагеря.

До полусмерти вымотанные, но зато живые!

Ну, вот и все! Добрались! Вывела судьба!

И, судя по всему, клыкастые твари сюда еще не добрались.

Лагерь безмятежен и тих. Все при деле.

Первым наше приближение замечает Санчо, с крыши одной из капсул:

– Кот! Марго! – орет он так, что у стоящих внизу, наверное, уши закладывает. Оруженосец спрыгивает на землю и со скоростью ветра мчится в нашу сторону.

– Остынь, Сашок. Потом все сопли в сахаре! Обезьян видели?

– Каких обезьян? – с подозрением смотрит на меня оруженосец.

– Ясно. Значит, поднимай всех. Пулей!

Категорично обрубив вопросы и восторги по поводу нашего возвращения - в нескольких фразах обрисовываю соратникам положение вещей. Марго кивает и поддакивает ученым попугаем.

Товарищи верят сразу и безоговорочно - без малейших сомнений в нашем разуме. Косятся на незнакомца, но пока помалкивают.

Раз привели человека – значит надо зачем-то. Сейчас не до выяснения.

Лихорадочно прячем добро в наскоро выкопанные схроны.

Основные припасы все равно зарыты по ранее созданным, добротным и основательным стационарным тайникам…

– Сука! Ведь все посадки вытопчут, твари! – убивается наш хозяйственник Олег, - Кот, а может - попробуем отстреляться, а?

– Совсем дурак, что ли? Говорю же – их там тысячи!

– Олег – он не преувеличивает! – качает головой Марго. – Надо уходить!

Матвей молча и многозначительно кивает.

– А, гори оно все синим пламенем! – машет ручищей завхоз и кабаном ломится через камыш к месту очередной нычки.

На крышах капсул усиленный караул. Остроглазый Юрка и его сестра.

Взрослые внизу суетливо мечутся, как муравьи, в раздавленной колесом трактора пирамиде муравейника.

Лодки надуты, плот у берега.

На него погружено самое необходимое. Большая часть добра остается на берегу.

Надеюсь у этих мохнатых двуногих не столь острый нюх, как у собак-ищеек и до наших припасов они все-таки не доберутся.

Сука! «Всё, что нажито непосильным трудом, всё же погибло! Три магнитофона, три кинокамеры заграничных, три портсигара отечественных! Куртка замшевая… три… куртки»*…