— Клубника, — выдохнула я, когда длинный шершавый язык Атсериона скользнул по моему соску, увлажняя шелк халата и обрисовывая изгиб груди.

Когда я потянулась, чтобы обхватить рога Астериона, он застонал и заговорил низким голосом.

— Не трогай, детка. — Он выпрямился и посмотрел на Робина. — Дай мне свой ремень, — приказал минотавр, протянув руку.

Робин покачал головой.

— Я останусь одетым.

Вместо этого он снял толстую кожаную повязку со своих волос.

— Этого достаточно, — сказала Астерион, взяв кожаную полоску и обернув ее вокруг моих запястий, поднимая их над головой и заводя немного назад, чтобы я выгнулась над подлокотником. — Не двигайся, детка. — Осторожным движением он развязал пояс моего халата, обнажив мое тело для них двоих.

— Великолепна, — прошептал он, проводя грубыми пальцами от ключицы к моему округлому животу и вниз через мягкий островок светлых волос на вершине бедер. Он скользнул руками к моим коленям, переплетая свои пальцы с пальцами Робина.

Они вместе двинули своими руками вверх, раздвигая мои колени мягкими толчками, пока я полностью не открылась им. Мне следовало стыдиться своей неуемной похоти, желанию, которое превозмогало весь здравый смысл, и влажности перед этими монстрами. Вместо этого я чувствовала себя сексуальной и красивой… желанной.

— Закрой глаза, детка, — пробормотал Астерион. Томным движением я опустила веки, полностью доверяя этим двоим мужчинам. Робин встал с дивана, и Астерион отстранился, двигая мои конечности поудобнее, пока я не легла, подложив под спину подушку. Моя грудь вздымалась вверх, руки расположились над головой, прикреплённые к чему-то… я дернула руками, не в силах пошевелить.

Астерион усмехнулся, проводя кончиками пальцев по моему животу, успокаивая своим прикосновением.

— Какое твое стоп-слово, любимая?

— Клубника, — ответила я.

— Клубника, напоминает твои идеальные соски, — выдохнул он, взяв один в рот и начал сосать, пока я не начала скулить и извиваться под ним.

— Держи свои глаза закрытыми, — сказал Робин. — Будет больно, но, думаю, тебе понравится.

Я напряглась в предвкушении. Горячая жидкость попала в ложбинку моей груди, и я дернулась в своих оковах. Боль растеклась по коже, затем быстро остыла, принося мгновенное облегчение.

— Вау, — прошептала я, неуверенная в своих чувствах по поводу расплавленного воска. Откуда они взяли воск? Мне было неинтересно копаться в тайне, какую магию Робин сотворил в моей квартире.

— Стоп-слово? — спросил меня Робин. Я задумалась над этим. Хотела бы я положить конец великолепному отвлечению, которое монстры приносили, и погрузить в семейную драму?

— Нет, — ответила я, потерявшись в чувственной дымке, которая стояла в моей гостиной.

Еще больше воска капнуло на мою грудь. Жгучая боль пронзила меня, прежде чем утихнуть, липкая и твердая масса остыла на коже. Я вскрикнула, когда капля упала на сосок, только для того, чтобы Астерион взял напряженный и ноющий бутон в рот, мгновенно успокоив боль и заменяя ее растущим желанием.

Когда ощущение распространилось по телу, Астерион обхватил мою тяжелую грудь своими большими, грубыми руками. Он провел большими пальцами по заостренным вершинкам, заставив меня застонать. Я вскрикнула, когда он ущипнул один из сосков, потрясенная внезапной болью, затем свела бедра, когда лоно пронзила нужда.

Астерион хмыкнул.

— Робин, ты, возможно, ты встретил подходящую партию. Думаю, ей нравится боль.

— Ты тоже, Астерион. Ей нравится быть и связанной. Ты великолепна, принцесса, — сказал эльф, капая воском на мои сжатые бедра. Боль была сильной, отвлекая на себя все внимание. Он сопровождал каждый всплеск поцелуем, и я ерзала под нежными прикосновениями, отчаянно желая и нуждаясь в большем, пока они просто дразнили.

— Пожалуйста, — прошептала я.

— Пожалуйста, что, детка? — сказал Астерион, когда прикусил мой сосок зубами.

Я заскулила от боли, а затем застонала, когда он успокоил боль своим шершавым языком.

— Пожалуйста, мне нужно больше.

— Больше чего? — поддразнил он, приближаясь к моим губам, тонкие волоски на его лице касались моей кожи.

— Больше всего, — выдохнула я.

Робин коснулся внутренней стороны моих бедер, едва касаясь меня пальцами, побуждая раздвинуть их, побуждая вновь открыться им. Я вскрикнула, когда горячий воск коснулся внутренней стороны бедер. Он провел носом по моей коже, пока воск остывал, усиливая ноющую боль между ног.

Грубая текстура его дредов царапала мою кожу, когда он раздвинул бедра еще шире и прижался носом к вершине развилки. Я хныкала и выла, пока мои бедра дрожали, безмолвно моля о прикосновении, чтобы успокоить растущую потребность, которую во мне разбудили. Когда он подышал на мою сердцевину, то стон стал низким и хриплым.

— Пожалуйста, Робин, — выдохнула я.

Он просунул руки под меня и обхватил бедра, притягивая мое лоно к своему лицу. Провел носом по моему клитору, едва коснувшись, хотя понимал, что мне нужно жесткое трение. Казалось, прошли часы изучения, пржде чем его язык лизнул меня от входа в лоно и до клитора.