Дверь захлопнулась, и наступила тишина, когда мы остались в классе друг с другом.

Дарси сунула персик в карман, затем взяла мусорное ведро и начала убирать кусочки фруктов с доски.

Я наблюдал за каждым ее движением и слушал бешеный стук ее сердца, который доносился до меня сквозь тишину, правда этого звука слишком хорошо говорила о том, что я заставляю ее чувствовать.

Тогда почему ты не смотришь на меня? Почему ты притворяешься, будто я действительно хотел, чтобы ты осталась и все убрала, когда ты знаешь, что я могу сделать это за долю секунды?

— Ты не ответила на мое сообщение, — сказал я.

— Это твоя новая коронная фраза? — беззаботно спросила она, опуская мусорное ведро, но не поворачиваясь ко мне.

Я мгновенно оказался позади нее, прижал одну руку к ее горлу, а другую к животу, притягивая ее к своей груди. Эта ситуация между нами выходила из-под контроля, я знал это. И, возможно, это только я чувствовал себя беспомощным перед этим, но когда мои клыки коснулись ее уха, а все ее тело задрожало в наслаждении, у меня появилось чувство, что я ошибся в этом.

— Ты должна сопротивляться, — прорычал я, гадая, сможет ли она.

— Я буду, если ты попытаешься укусить меня, но это не то, чего ты хочешь.

Мое сердце замерло на этих словах, от того, как она обратилась ко мне и выложила все как есть. Думаю, теперь я не особо скрывал свои намерения по отношению к ней, постоянно флиртуя, постоянно переступая чуть дальше черты, проведенной между нами.

Она повернулась в моих руках, глядя на меня из-под ресниц и оставляя меня потрясенным ее красотой и тем, как хорошо она чувствуется напротив меня.

— Не так ли? — спросила она.

Я сглотнул, когда в горле образовался комок, ее зеленые глаза были такими яркими, словно светились.

— Приближается Лунное Затмение. Все фейри ведут себя безумно, когда это происходит. Меня нельзя винить.

Улыбка заплясала в уголках моего рта, и ее взгляд упал на мои губы. Мне захотелось поцеловать ее еще раз. Забыть все, что я говорил до этого о правилах и последствиях, будь они прокляты.

— Звучит как очень удобное оправдание для нарушения правил, — обвинила она, переводя взгляд с меня на дверь и обратно. Я надеялся, что она не думала уходить. — А что бы подумала твоя девушка? — она строго посмотрела на меня, в ее глазах мелькнула обида, которая была мне чертовски интересна.

— Какая девушка? — спросил я, очарованный румянцем на ее щеках и сердитыми морщинками, образовавшимися на ее бровях.

— Франческа, — сказала она, пытаясь отойти от меня, но я крепко держал.

Я злобно усмехнулся, получая удовольствие от того, что вижу ее в таком напряжении.

— Ты ревнуешь.

Со скоростью Вампира я подхватил ее на руки, и она задохнулась, когда я развернул нас и усадил ее на край моего стола, прямо там, где я хотел ее тысячу раз. Я встал между ее коленями, ее бедра раздвинулись для меня, а дыхание участилось, и у меня появились всевозможные греховные идеи, за которые меня бы арестовали, если бы я когда-нибудь их осуществил. Даже такое положение, в котором мы сейчас находились, могло привести к серьезным неприятностям, если бы нас увидели, но опасность этого и бесконечное искушение от нее было лучшим, что я испытывал за последнее время, я просто не мог сопротивляться.

— Она не моя девушка, — я провел большим пальцем по шелковистой гладкой коже ее внутренней стороны бедра, в моих венах зажглись искры энергии, благодаря чему я стал твердым для нее.

— Нет? — спросила она, и я покачал головой, опустив взгляд вниз, туда, где ее юбка задралась на бронзовой коже бедер, туда, где мои пальцы касались ее плоти.

Я хотел большего, гораздо большего. Я хотел прижать ее к этому столу, спустить трусики с ее ног и широко раскрыть для меня. Я бы провел ртом по всей этой идеальной коже и узнал, насколько мокрой она станет от моих ласк, пока она будет стонать мое имя. Мое настоящее гребаное имя, а не профессор, или сэр, или даже Орион. Я хотел, чтобы ее язык извивался вокруг имени Лэнс, пока я пробовал на вкус ее кульминацию и чувствовал, как она наконец-то подчиняется мне.

Я моргнул, вспомнив, где нахожусь и насколько рискованны эти мысли. Ведь мысли могли привести к действиям, если она тоже этого хотела, если она была готова бросить со мной кости.

Я бросил взгляд на дверь, напряженно нахмурившись: все причины, по которым мы должны прекратить это прямо здесь, снова заполнили мою голову.

— Тебе лучше уйти, — сказал я, хотя на самом деле хотел сказать: «Останься здесь со мной, Блу. Оставайся, пока мы не узнаем, почему нас так тянет друг к другу».

Она кивнула, хотя на ее лице мелькнуло разочарование, когда она наклонилась вперед, чтобы встать, но я не двинулся с места, что означало, что она оказалась только ближе ко мне, чем раньше, и ее сладкий аромат донесся до меня и заставил мое горло пересохнуть от голода.

Моя рука все еще была между ее бедер, и я знал, что если она скажет мне хоть слово поощрения, я выброшу осторожность на ветер и дам волю своему желанию. Я буду требовать эту девушку, которая преследовала мои сны так же часто, как она преследовала мою бодрствующую реальность. Все остальное я выясню позже, потому что никогда в жизни я не хотел чего-то так сильно, и я устал жить, как зомби с вырванным из груди сердцем. Я снова хотел что-то почувствовать, даже если это было эгоистично и могло стоить мне всего.