— Славно, Тенера. Ты, верно думаешь, что я исключу тебя?

16

Да, именно так я и думаю. Вместо ответа быстро кивнула.

— Ты ошибаешься. Теперь у меня есть дело чести — вырастить в тебе настоящего мага. Я бросаю вызов остальным и самому себе. Все окрестили тебя недостойной обучения на боевом факультете. Разговор о тебе даже поднимали на совете. Отныне ты под моей ответственностью.

Он… Взял меня под крыло? Но зачем? Мы ведь не знаем друг друга. Я ему никто. Пустое место.

— Один вопрос, — протянула я. — За какие заслуги?

— У тебя огромный магический резерв и прекрасная физическая форма. Ты словно драгоценный камень. Миры могут потерять одного из лучших бойцов. Я не позволю этому случится. Сессию ты должна сдать лучше всех. А если нет, то так тому и быть — я исключу тебя. И на этом все закончится.

«Женщинам не пристало учиться. Их задача — украшать мир, готовить, воспитывать детей, следить за домом и быть верной женой своему мужу. Женщина не может править, её ум не заточен под это. Женщина не может быть магом — её тело создано не для этого. Женщина — восхитительно чудесный цветок, и только», — так отец говорил мне. Я много раз просила научиться меня фехтовать и стрелять. Умоляла отправить в магическую школу на обучение или научить меня самостоятельно. Просила давать не только глупые сопливые романы, но и научные книги. Но меня не слышали. Или не слушали. Я выросла слабой, бестолковой. Я выросла цветком.

Я не хочу быть глупым растением!

— Что я должна делать?

— Рвать и метать. Лезть из кожи вон. Не спать ночами. Все, что угодно. Все, что поможет тебе пробить потолок, выстроенный из твоих страхов. — Сказал Тродо, открывая дверь, рядом с которой мы стояли. Это был кабинет номер 708. Мы прошли внутрь. — Тебе больше нельзя посещать некоторые занятия. Вместо них ты должна приходить сюда и тренироваться. Можешь звать Шиваля. У него нет проблем с владением оружием — пусть научит тебя управлять мечом. Просто бери учебники и практикуйся.

— Если я не справлюсь? Вдруг меня убьет собственное заклинание?

— Значит, так решила судьба. — Хладнокровно заявил декан, протянув мне ключ. — Держи. Кабинет всегда пустует, потому можешь приходить в любое время суток. Ясно?

— Ясно. — Утвердительно говорю, сжимая ключ.

— Тогда приступай. Прямо сейчас. Я буду часто приходить, а с завтрашнего дня мы занимаешь вместе с семи до... Впрочем, не будем себя ограничивать.

***

«Запомни, сын. Падать — не стыдно, стыдно не подняться после», — мудрость моего отца. Жаль, что ею он пичкал лишь Широ. Я же стояла в сторонке, наблюдая за их уроками магии. «Ты будешь великим магом, сын», «Ты должен стараться, чтобы стать великим магом», «Магия — твой путь, мой маленький Широ», «Магия — это власть. Заруби это на носу, сын».

Вот только брату было все равно. К магии его не тянуло. А вот я была готова грызть землю, чтобы выучить хоть какое-нибудь слабое заклинание.

Однажды я прокралась в кабинет отца, где он хранил учебники, по которым занимался с Широ. Украв один, я долго разучивала самое первое заклинание — пресловутый световой шар. И… У меня получилось! С нескольких попыток. Ох, как же я была горда собой.

Это была глубокая ночь. Я прибежала в родительскую спальню и продемонстрировала свой новый навык папе.

— Папочка! Папа! Смотри! Смотри же, я тоже маг! Я тоже могу колдовать! Теперь мы с Широ будем учиться вместе, да?

Но вместо одобрения и желанного разрешения изучать магию меня ждало наказание. Сначала меня выпороли, после отобрали книгу и приставили новую нянечку, взамен на старую, мою самую любимую — тетушку Гарриет. Она воспитывала меня, почти все детство было связано с ею. Гарриет была очень мудрой женщиной. Она научила меня верить в добро, в чудо, в силу большое мечты. Отец лишил меня верного друга, наставника. Эта женщина была мне роднее, чем мама

17

— Ты никогда не будешь колдовать, Тенера! — кричал папа. — Это не женская работа! Ты выйдешь замуж, родишь детей и будешь верным другом своему мужу! Всё! Магия, война, власть — удел мужчин! Ты поняла меня, Тенера? Поняла?! Ответь! Отвечай же мне!

— Я… — начала, глотая слезы.

— Смотри мне в глаза, Тенера! Смотри в глаза, когда говоришь с мужчиной! Только так я пойму, врешь ты мне или нет.

Подняв глаза, полные слез, я тихо сказал:

— Я поняла тебя, отец.

Лицо родителя вытянулось. Я никогда раньше не называла его «отцом». Он всегда был «папой», «любимым папулей», «папочкой». Но с тех пор он стал «отцом». Обращаясь к нему, я вкладывала в это слово всю свою обиду, злость и даже… Ненависть.

Ночами я плакала. Днём избегала общества отца. С тех пор я не приходила к нему на ночь, чтобы обняться и пожелать хорошего сна, не просила читать мне сказки, не делилась своими переживаниями и мыслями. Я поставила на нём крест. За обедами я не смотрела на него. Быстро съедала свою порцию и уходила в комнату, не забыв хлопнуть дверью так, чтобы весь дом пошатнулся.