— Я не ясно выражаюсь?! Мы не заказывали десерт! — взревел в миг потерявший над собой контроль отец.

Мне стало нехорошо. Стараясь не дышать, я подрагивающими пальцами открыла салфетку.

«Если хочешь уехать из ресторана, жду тебя в холле через пять минут», — гласила надпись.

Мое сердце заколотилось, как сумасшедшее.

Я обернулась на столик Вишневских, но моего партнера по танцу там уже не было.

Жоржолиани молча сканировал хищным взглядом зал в поисках соперника. Понял, что тот ушел, и набрал номер своей охраны.

— Найдите мерзавца, испортившего мой вечер! — прорычал в трубку он. — Клянусь, он пожалеет…

— Прекратить! — грозно рыкнул мой отец и с силой стукнул по столу кулаком. — Моя дочь может выбрать себе любого партнера для танцев, она не связывала себя обязательствами! Достаточно вернуть десерт и не устраивать цирк в общественном месте!

Но объятый яростью Жоржолиани его не слышал.

Подхватив фарфоровую тарелку с десертом со стола, он стремительно направился к столику, за которым разместилось семейство Вишневских и с силой швырнул ее на пол перед красивой Илоной и ее мужем. Звон разбившейся посуды привлек внимание охраны Вишневских. Охранники кинулись на крепкого Жоржолиани, но тому на помощь пришла его личная охрана с оружием в руках. Раздались выстрелы.

Илона Вишневская громко вскрикнула. Сидящая рядом с ней особа в пышном платье заголосила так, что у меня заложило уши.

Вздрогнув, я впилась пальцами в сумочку и подскочила из-за стола. Какое-то дежавю, честное слово! Утро в кофейне началось точно также!

— Анна, немедленно сядь на свое место! — зло прошипела мачеха.

Вместо этого я бросилась бежать.

— Аня, стой! — взревел отец.

— Заблокировать выходы! — полетел в спину рык начальника охраны.

Я знала, что еще несколько мгновений, и охрана выполнит приказ, поэтому со всех ног неслась по холлу ресторана к выходу. Кто он такой, этот Жоржолиани?! Мой отец никогда не брал охрану в ресторан!

Я толкнула стеклянную дверь, и едва успела протиснуться на улицу, как ее заблокировало изнутри.

От порыва ледяного ветра меня сковало таким холодом, что стало больно дышать. Но у входа и вправду стояло такси. Я не раздумывала. Дернула ручку задней дверцы, нырнула внутрь и тут же оказалась рядом с Вишневским.

— В яхтклуб «Империя», — мрачно приказал он, и машина сорвалась с места.

— Нет! — сорвалось с моих губ.

— Что «нет»? — Вишневский непонимающе взглянул на меня.

— Отвезите меня домой, пожалуйста, — взмолилась я. — Сегодняшний день и так был из ряда вон…

— Так куда ехать? — повернулся к нам таксист.

— К Летнему театру, — опережая своего ночного попутчика, затараторила я. — Дом сто пять.

Машина тронулась с места. Несколько мгновений я сидела, не шевелясь, и смотрела в темноту за окном. Мне было очень холодно и страшно.

Вишневский не спорил. Откинувшись на спинку сиденья, он с интересом меня рассматривал.

— Зачем ты это сделал? — наконец произнесла я, обхватив плечи руками.

Он приподнял бровь.

— Что сделал?

— Пригласил меня на танец, а потом заказал десерт для нашей семьи?

Вишневский усмехнулся.

— Потому что ты мне понравилась.

— Из-за этого в ресторане открыли стрельбу! Между прочим, твои родственники тоже могли пострадать!

— Поверь, у моих родственников достаточно охраны. А встряхнуться им не помешает. Говорят, стресс помогает активизировать мыслительные процессы, — дерзко подмигнул мне он и коснулся подушечкой пальца моего подбородка. Потянулся ко мне, и, прежде чем я успела уклониться, накрыл мои губы властным поцелуем.

??????????????????????????

Оцепенев от резко нахлынувших чувств, я едва дышала. Поцелуй, как яркая вспышка, лишил меня способности мыслить.

По коже против воли прокатилась волна тепла. Я задрожала. С губ слетел едва слышный изумленный стон. Попыталась освободиться, но от этого внезапный ночной поцелуй стал только настойчивее. Пытаясь справиться с захлестнувшими меня ощущениями, я таяла в его руках.

Теперь он касался губами моего рта осторожно и нежно, а его руки поглаживали мою спину и плечи.

Оторвавшись на мгновение, он обхватил мое лицо ладонями, и наши губы слились в новом поцелуе. Его руки скользнули вниз, увлекая за собой тонкие бретели, лаская и поглаживая мои обнаженные плечи. Едва прикрытая тканью грудь постепенно твердела от его мягких прикосновений. Кожа горела огнем.

Вишневский резко привлек меня к себе. Теперь он целовал меня властно и уверено, безжалостно царапая щетиной нежную шею и плечи. Его горячее дыхание обжигало, лишая способности мыслить.

Я растворилась в новых ощущениях. Дрожала от возбуждения, а он продолжал терзать мои губы и шею поцелуями…