– Венди, это какое-то глупое недоразумение! – воскликнула куколка красивым, чистым голосом и так хлопнула пушистыми ресницами, что я поняла – малышка развлеклась по полной.

О деталях я, правда, расспросить не успела – дверь в кабинет ректора распахнулась с таким чувством, аж грохнула о некстати стоящий рядом стул.

– Кажется, по нам соскучились, – я подмигнула Акселю и первая вошла в кабинет.

В кабинете находились господин Виллар и женщина средних лет. Ректор шел пятнами от переполняющих его эмоций, а дамочка имела вид бледно-зеленый, сидела на краю гостевого кресла и мелкими глоточками пила воду из стакана. Руки дамочку слушались плохо, стакан дрожал, и вода проливалась прямо на ее строгое платье по лекарской форме.

– Ты ее что, подняла? – восхищенно спросила я у Тамалии. Нет, ну правда, если это великолепно реконструированное умертвие, я бы на месте родственничков герцогессы уже бы замуровывалась в семейном склепе самостоятельно.

Умертвие сдавленно пискнуло и облилось остатками воды.

– Вы в своем уме?! – рявкнул ректор без приветствия и вступления.

– Кто конкретно? – уточнила я, с любопытством рассматривая дамочку в кресле.

– Поднять труп прямо посреди урока по лекарскому делу! – рявкнул Виллар.

– Госпожа Медси попросила определить причину смерти пособия, – равнодушно пожала плечами Тамалия, – самый простой и быстрый способ – это спросить у трупа напрямую.

– Вот! – взвизгнула дамочка в кресле, внезапно приобретя повышенную прыткость и здоровый румянец, – вот об этом я и говорила на планерке!

– О чем? – тоном великомученика спросил ректор.

– О том, что им не место среди нормальных студентов! Они неконтролируемые! Они аморальные! Они…

– Мыслят нестандартно, – вставил ректор. – И это именно то, что нам нужно. Или вы предпочтете увидеть в качестве пособия собственных учеников?

Дамочка захлопнула рот и подскочила на ноги:

– Я не собираюсь терпеть это чудовище на своих уроках! Или я, или они!

Ректор откинулся в кресле и обвел всех нас оценивающим взглядом.

– Медси, я сделаю вид, что не слышал последнего предложения. Господин Хант сделает вид, что его тут не было. Госпожа Диамонд сделает вид, что прониклась и раскаялась. А госпожа Мортон соизволит начать выполнять возложенные на нее обязанности.

Мы с Тамалией кинулись наперебой, горячо и искренне уверять ректора, что больше никогда, ни в жизнь и вообще мы светлеем с каждым мигом нахождения в его академии. А когда вышли из административного здания, некромантка внимательно так посмотрела на меня и спросила:

– Только не говори, что у тебя тут случилось потемнение, тьфу, то есть просветление, и теперь ты образцово-показательная студентка.

– Кто? Я? Да никогда! – я так возмутилась, что даже немного оскорбилась, и шедший рядом Аксель аж споткнулся.

Тамалия хмыкнула, кинула на Ханта оценивающий такой, чисто женский взгляд, и оставила нас, мигом преобразившись в образцовую ученицу пансиона.

– А ты что натворила? – поинтересовался Аксель с искренним любопытством.

– О, скоро узнаешь, – заверила его я. – Я прям даже готова рассказать в красках, только сначала нужно поесть.

13

Впрочем, поесть мне была не судьба. Мы не успели отойти от административного здания и на полсотни шагов, как вдруг по всей территории академии раздалось:

– Мортон!! К ректору!! Живо!!!

И на этот раз уже был не прохладный женский голос, а что-то близкое к воплю раненого бизона. И бизоном этим был магистр Дестрак.

– Дай-ка угадаю, на этот раз отличилась ты? – спросил Аксель.

– Профессиональные выходки с первого курса, сынок, – я по-отечески похлопала его по плечу и пошла обратно.

Через пару шагов Аксель меня догнал.

– А тебе не пора, ну не знаю, например, на пары? – раздраженно спросила я.

Почему-то мне совсем не улыбалось быть отчитанной в присутствии этого светлого.

– Ну что ты, как я могу пропустить такое представление, – заулыбался парень. – Хотя как минимум еще один раз к Виллару мы прогуляемся.

– Почему? – не поняла я.

– Вас шестеро. А на ковер тебя вызывают пятый раз.

– А, – отмахнулась я, – это вряд ли.

– Среди темных есть милейшая тихоня? – искренне удивился Аксель.

– Ну-у-у-у-у как сказать, – протянула я. – Элен – ведьма, и она редко идет на конфликт. Но наверняка уже начала торговать из-под полы разного рода зельями. Так что я бы на твоем месте поостереглась, как бы в стакан не плеснули приворотного зелья. А то глазом моргнуть не успеешь, окажешься безнадежно влюблен и женат.

Вообще, я, конечно, от души привирала, ведь приворотные зелья запрещены законом. А мы, темные, теперь вроде как законопослушные граждане и последняя надежда мира на спасение. Но нервировать-то окружающих мне никто не запрещал. Я ожидала, что парень отшутится или возмутится, но он подозрительно промолчал и вообще помрачнел.