Все это время я сидел за столом и делал вид, что читаю должностные обязанности. Сам же украдкой пялился на свою любимую девочку. Радуясь, что стол не стеклянный и Юля не может через него увидеть мой стояк. А он появлялся каждый раз, когда она склонялась к принтеру, чтобы достать распечатанные бумаги, или, когда, разговаривая с кем-то по телефону, грызла кончик ручки, зажимая его между своих пухлых губ, в которые я мечтал впиться поцелуем.

После стольких лет разлуки находиться с ней так близко и не имея возможности прикоснуться, было настоящей пыткой. Меня ломало изнутри. Как долбанного наркомана, который только что прошел курс реабилитации, а перед ним положили дозу. И я злился: на себя за то, что натворил. На нее за то, что была такой родной и чужой одновременно. На Эллу за то, что показала мне то видео. На Федора, за то, что вынес мне этот приговор. Да на всё и всех на свете, что мешало быть нам вместе. И уже тысячу раз пожалел о том, что согласился поехать на этот гребаный фестиваль.

Нахрена я вообще на это подписался?

Но каждый раз, когда ловил на себе ее взгляд, во мне зарождалась небольшая надежда. А вдруг? Вдруг у нее были какие-нибудь чувства ко мне? Ведь я же не забыл ее, не разлюбил за все это время. Значит, есть вероятность, что и у нее осталась хотя бы искорка былых чувств. А если искра еще не потухла, то с ее помощью всегда может вспыхнуть огонь.

После обеда, как и обещала, представила меня парням из группы. «Это Глеб Олегович Грачевский. Да, вы все правильно поняли, сын Олега Дмитриевича. Именно он поедет с нами на фестиваль вместо Влада» - Тоном начальника произнесла она.

На лицах участников группы читалось недовольство. Меня они явно не жаловали. Но и сказать ничего не могли, ведь я был сыночком их продюсера. Никитина оставила меня с «Демонами» в студии, где проходила их репетиция, а сама вновь куда-то упорхнула. Уже меньше чем через час я неплохо общался с парнями. От них я много разузнал о фестивале, репетициях и предстоящем концерте. А вот о Юльке не расспрашивал, хотя очень этого хотелось. Помнил, что в группе играл ее брат. Они оказались клевыми ребятами. Много шутили, прикалывались друг над другом, иногда спорили, но только по работе. Настроение в их компании заметно приподнялось. Да и на меня они больше не смотрели как на сыночка шефа. Найти с ними общий язык не составило труда, ведь и я неплохо разбирался в музыке. Я даже попробовал и сам поиграть на гитаре, правда, пальцы слушались все еще плохо.

Вернулся в кабинет спустя пару часов, по дороге прихватив для нас кофе. И ощутил разочарование, когда там оказалось пусто. Я прождал ее больше часа и сам не заметил, как вырубился. Юлька вернулась почти под конец рабочего дня. Когда она вошла, скрипнула дверь, и от этого звука я проснулся. Вид у нее был усталый и даже немного растрёпанный, а дышала так, словно только что пробежала стометровку на скорость.

Смерила меня недовольным взглядом. То ли из-за того, что я спал, то ли из-за того, что вообще еще здесь находился.

– Смена часовых поясов, – Зачем-то стал, оправдыватся я.

– Глеб, рабочий день окончен, можешь поехать домой. А мне еще немного нужно поработать. Тебе необязательно торчать здесь со мной.

– Нет уж! Разве имеет право секретарь уходить раньше начальства. Так что, если ты не против, выйдем в одни двери.

– Как хочешь, – Безразлично произнесла она, подкатываясь на кресле ближе к столу. Затем взяла стаканчик с уже остывшим кофе, что стоял на его углу, и сделала глоток. – Спасибо за кофе. – Впервые за день она мне улыбнулась. Но, опомнившись, тут же стерла улыбку с лица.

– Если хочешь, могу сходить за новым. Этот уже давно остыл.

– Спасибо, не нужно.

Положила передо мной стопку договоров и попросила разобрать их по датам. Как оказалось, она их случайно обронила, и они перепутались.

Мы просидели там допоздна. На небе уже даже появилась россыпь звезд. Я еще разок спускался за кофе, в этот раз в кофейню в здании, напротив. А потом выполнял поручения Юльки по типу ответить на почту или отыскать в папке нужный документ. По ходу она меня просвещала и вводила в курс дела. А я был рад каждой секунде, проведённой вместе, каждому слову, что она мне сказала, и каждому случайному взгляду.

Из кабинета вышли уже после 10 вечера. Отпускать Ведьмочку не хотелось. Хотелось побыть рядом хотя бы еще чуточку времени. Тем более зная, что впереди предстояло два выходных дня, за которые я ее не увижу. В коридоре светил приглушенный свет, вокруг была тишина, и уже было решил, что мы здесь одни. Это уже позже узнаю, что многие в G-MMG работают даже ночью. Взять того же Макса, к примеру, который предпочитает вести звукозапись в темное время суток, когда ему никто не мешает. Или же музыканты, которые и вовсе могут устраивать репетиции в любое время суток в своих студиях.

Я собирался предложить Юльке подвести ее до дома, потому что заметил, как она то и дело маниторила приложение для вызова такси в своем айфоне, но, судя по всему, свободных машин там не было. Уже представлял, как по дороге заедем куда-нибудь поужинать. Ведь уверен, что после их обеда с Аделиной больше ничего не ела и наверняка голодная. Но пока собирался со смелостью, опасаясь, что она меня отошьет. За нашими спинами раздался смутно-знакомый мужской голос:

– Малая! Так и знал, что ты еще здесь! – Это был один из парней, играющих в группе. Сокол, кажется. Мне он кивнул в приветствии.