– Стас. Отлично. Ты то мне и нужен. Алекс мне прислал вопросы для интервью. Нам с тобой нужно их проработать. Репетиция же закончилась?

– Для меня да. А вот твой братец, домой пока явно не торопится. Дорабатывает свое творение. – Тебя подвести? Или ты забрала свою тачку из сервиса?

– Еще нет. Точнее забрала, но тут же вернула обратно. Опять там что-то стучит. Так что от бесплатного такси не откажусь. Заодно и интервью обсудим.

– Только у меня условие. Давай поедим где-нибудь по дороге.

– Давай. Я тоже голодная как волк.

– Тогда уж волчица. – Усмехнулся он. И, приобняв Юльку за плечи, повел ее к выходу. Бросив мне через плечо «До понедельника Глеб Олегович». А Юля и вовсе на прощание сделала мне ручкой.

А я так и остался стоять на месте. Прожигая взглядом их спины. Наблюдая, как они отдаляются и пытаясь унять накатившую злость.

Юля.

Эта пятница показалась самым длинным днем в моей жизни. Пока была занята делом или пока сидели в кафе со Стасом, чувствовала себя еще сносно. Но стоило переступить порог квартиры и остаться одной, как накатило. И наедине сама с собой не могла противиться мыслям о Глебе.

Если бы вы только знали, как тяжело весь день носить на лице холодную маску и притворяться что все хорошо. Когда внутри все пылает огнем. Да. За те годы, что работаю в компании Грачевского, я научилась держать свои эмоции под контролем. Ведь здесь приходится сталкиваться с разными людьми.

Это с обложек глянцевых журналов или по телевизору все выглядит красиво. На самом деле в сфере шоу-бизнеса каждый третий: или ушлая лицемерная сволочь, или беспринципный ублюдок, готовый продать за деньги родную мать. И неважно, на какой иерархической ступени они здесь находится. Будь это: популярный артист или малоизвестный блоггер, продюсер или папик, имеющий кучу бабла и намерение во что бы это настало превратить свою безголосую куклу в суперстар. Даже имиджмейкер или нанятый тобой же стилист. Без разницы. Каждый из них кичиться своим положением и стремиться показать власть, ну или хотя бы значимость. Даже если он по сути ничего и не стоит. Спонсоры и рекламщики — это вообще отдельная тема, потому что с ними приходится сложнее всего. Большинство из них малоприятные личности. А порой приходится терпеть даже таких идиотов, как тот фотограф, которых так и хочется придушить на месте, а не слушать их: тупые подкаты, глупые шуточки и якобы умные мысли. Но как бы то ни было, приходиться все это сглатывать, нацепив на лицо дежурную маску. Потому что должность обязывает. И сегодня, очень кстати пригодился этот отработанный навык.

Я старалась вести себя, как обычно, выполнять свою работу, в то время как внутри бурлили разные эмоции, а в голове путались мысли от присутствия Глеба. Во мне словно пробило плотину, и всё, что подавляла в себе эти годы, вырвалось наружу. Я могу обманывать кого угодно, но только не саму себя. И как бы ни отрицала и ни противилась этому. Факт остается фактом. Грачевский мне не безразличен. Он все еще занимает немалую часть моего сердца. Часть, что все это время находилась в коме, но пробудилась, стоило только увидеть его. И теперь в груди снова все болело. А еще появилось чувство страха, что я вновь поддамся своим чувствам и поверю этому человеку.

Нет, Юля. Так нельзя! Тебе нужно держаться как можно дальше от Грачевского.

Но как?

Ведь вечно бегать не получится. До фестиваля, и на нем, нам придется все время, находиться вместе. Я и так сегодня пыталась его избегать, насколько это возможно. Старалась абстрагироваться от его присутствия и сосредоточиться на своих прямых обязанностях. Но даже работа не помогала мне отвлечься.

А разве можно работать в таких условиях? Когда постоянно чувствуешь на себе его взгляд. Когда тебя саму тянет к нему, как магнитом. Когда стоит посмотреть на его губы, как мгновенно вспоминаешь их вкус.

Кажется, это выше моих сил. И эти пару недель будут самыми длинными в моей жизни.

Выхожу из душа и разглядываю свое обнажённое тело в зеркале, по которому скатываются капельки воды. Провожу пальцами по длинному шраму на ребрах под грудью, на левой стороне. Там, где когда-то на пару с Глебом сделали почти одинаковые тату. А сейчас этот шрам как само напоминание о том, сколько боли причинил мне этот человек. Нет. Я не сводила татуировку. Надпись: Это сердце принадлежит только ему. Все еще на месте. Только теперь читается довольно-таки плохо. Потому что перечеркнута тонкой кривой белой полосой, оставленной канцелярским ножом. Я сама сделала это. В тот самый день, когда узнала от Кирилла, что Глеб улетел за границу.

Ведь даже после того, как Марк получил то самое смс от него, в котором говорилось, что они в расчете. Какая-то часть все равно отрицала и не хотела верить в то, что Грачевский использовал меня, чтобы отомстить сводному брату. Я же была влюбленной дурочкой, поэтому пыталась оправдать его. Потому что все еще помнила его серо-синие глаза, которые, казалось, не могут лгать, и слова, что он говорил накануне. О том, что любит и хочет начать все сначала. Я и вправду хотела верить ему. До последнего надеялась, что это просто чья-то злая шутка. Что кто-то провернул с телефоном Глеба то же самое, что с телефоном Марка. Хотела встретиться с ним и потребовать объяснений. Даже если он просто хороший актер и действительно воспользовался мной в своих целях, то пусть лучше скажет мне это в глаза. Решила тогда. Разве я не заслуживала правды?

Шли дни, а телефон Грачевского так и был отключен. Да и в своей квартире он не появлялся, как, собственно говоря, и в «Аполлоне». Никто из друзей не знали, где он. От Гришки я узнала, что Глеб переписал свою долю в фитнес-клубе на Кирилла и что у «Драйв Денс» тоже сменился хозяин.

Я с ума сходила от неведенья, как это уже однажды было, когда он с кем-то подрался и у него были проблемы. И как верный Хатико, часами проводила на лестничной площадке между нашими этажами в надежде, что он появится. Но этого так и не произошло.