Шрифт:
– Ну-у рассказывай, чем отличается Грач от Глеба Грачевского?
Глеб затягивается, наполняя легкие дымом. О чем-то задумавшись.
– Юль, ты знаешь, что такое буллинг?
– Конечно.
– Тебя обижали в школе?
– Взволнованно смотрит на меня.
– Нет, никогда. Меня бы никто не тронул, потому что все боялись Ромку. – Кажется, Глеб облегченно вздыхает.
– Так вот, я несколько лет подряд подвергался ему. Раньше мы с близнецами учились в другой школе, кстати, в той же, что Марк. Только он учился в параллельном классе. Ну, не суть. У нас в классе учился мальчик. Самое смешное, что я сейчас даже имени его не помню. – Растягивает губы в подобие ухмылки.
– Так вот этот мальчик был сыном какого-то шишки, и у него всегда все было самое лучшее: одежда, рюкзак, самый навороченный телефон. Все одноклассники хотели с ним дружить, а все учителя сдували с него пылинки. Мой же отец тогда еще столько не зарабатывал. Он вообще на тот момент только открыл свой первый ночной клуб и жил в другом городе. Мать то гастролировала, то таскалась с мужиками. И до своих детей ей, мягко говоря, не было дела. По большей части за нами присматривала старенькая бабушка. Поэтому у нас часто не хватало школьных принадлежностей. Мы с Киром могли прийти в школу в мятых рубашках или вообще в порванных штанах. И однажды в классе третьем училка пристыдила меня при всем классе типа: «Смотрите детишки, какой Глеб ни опрятный, ни ухоженный. Вечно забывает дома то учебники, то тетрадки». И поставила в пример того самого мальчика, расписав, какой он замечательный. Эта сука даже и не подозревала, как ее слова отразятся на мне. С того дня все и началось: насмешки, тычки в коридоре, подножки – это лишь малое, что со мной делали. Портить мои вещи у них вошло в привычку. Конечно, я пытался давать отпор, дрался, но только когда один на один. Возможно, ты не поверишь, но тогда я был самым мелким среди мальчишек. И стоило хотя бы кого-то ударить в ответ, то тогда они подкарауливали после уроков и избивали толпой. Короче, дрочили по полной. Один раз выкинули мой рюкзак со всеми учебниками в мусорный бак, а в другой раз изрезали мой спортивный костюм. Все те, кого я считал друзьями, издевались надо мной, а больше всех тот самый мальчик. Хотя за одно им можно сказать спасибо - все это оставалось только в пределах нашего класса. И даже близнецы до сих пор не знают об этом. А ты вообще первая, кому я это все рассказываю. – Глеб тушит сигарету и подкуривает новую.
Я смотрю на своего парня, и мне хочется плакать. Потому что вижу в нем маленького, никому ненужного мальчика, над которым все издевались. Мне хочется подойти и крепко обнять его, но в то же время понимаю, что делать этого не нужно. Глеб продолжает:
– Все закончилось в 5 классе. Мать отдала меня в секцию кикбоксинга, и за лето я стал крупнее и вытянулся в росте. Им стало известно, что я занимаюсь в спортивной школе и что у меня появились друзья - занимающиеся единоборствами. После было несколько драк, но во всех я вышел победителем. От меня отстали, предпочитая игнорировать. И это вполне устраивало. Ровно до того момента, пока тот самый упырь не обидел Крис. Я вцепился с ним в столовой, но нас разняли учителя. А после этого он объявил, что я якобы украл у него телефон. Хотя уверен, что тот индюк сам его потерял, а может и вообще продал. Но что было мое слово против его. Он назвал меня крысой и тогда я впервые в жизни слетел с катушек. Уже не помню, как все случилось, но не смог себя контролировать. И тот парень попал в больницу с разбитой головой и сотрясением мозга. Говорят, я ударил его стулом. Но я реально нехрена не помню. Был большой скандал, даже чуть директора с поста не сняли. Смешно, но меня выставили главным злодеем. Мне приписали: и регулярное плохое поведение, и то, что я украл телефон, и то, что я постоянно избивал своих одноклассников. По словам учителей и родителей тех самых парней, что буллили меня - именно я не давал им спокойно учиться и устраивал травлю. Вместе со своими друзьями и спортивной школы. Отцу удалось урегулировать конфликт. Конечно же не обошлось без помощи семейства Мартыновых. Правда, родителям все же пришлось перевести меня и близнецов в 115 лицей. Батя даже взял кредит и купил нам дом в этом районе, чтоб поближе к школе. Промыл мозги матери, обещая лишить ее родительских прав. А вскоре и сам вернулся в город, чтобы все было под его контролем. И все вроде бы все решилось. Я даже был рад, что теперь буду учиться вместе с Серым. Но все равно у меня оставался страх: что все повторится в новой школе и то, что близнецы могут пройти через то же самое. К счастью, у многих ребят и учителей из нашего лицея были знакомые в моей старой школе, и слухи до моих новых одноклассников дошли куда раньше, чем я впервые переступил порог нашего класса. И здесь меня уже никто не трогал, а даже наоборот, многие побаивались. Все знали причину, по которой меня перевели. Так и появился Грач – главный хулиган и неуравновешенный псих. А я стал поддерживать этот образ, потому что понял, что закон джунглей «Либо ты, либо тебя» применим везде. И со временем и вправду превратился в того, кем меня считали. Не знаю, возможно, то, что пережил, повлияло на мою психику, но с тех пор мои эмоции плохо поддаются контролю, в особенности злость. Поэтому я легко поддаюсь провокациям.
Я стояла, опустив глаза. Находясь немного в шоке от услышанного. Но теперь на Глеба смотрела совсем, с другой стороны. Его рассказ о детстве многое объяснял. И даже мысленно пообещала себе относится лояльнее к переменам в его настроении.
– Но и кто тебе больше нравится - Грач или Глеб Грачевский? Теперь ты знаешь все.
Подхожу к нему, встаю на носочки и целую. Грачевский позволяет контролировать наш поцелуй, и мне хочется забрать им всю его боль. Или хотя бы разделить ее между нами.
– Мне нравишься ты.
Он улыбается и достаёт из кармана небольшой навесной замочек.
– Повешаем?
– Но у нас же не свадьба.
– И что? Когда поженимся, прицепим еще один.
Его слова меня веселят. И я смеюсь.
– Грачевский, куда тебя понесло? Ты мне еще предложение сейчас сделай.
– Сейчас не стану. Но у меня есть к тебе другое предложение.
– И какое?
– Давай поступим так, сейчас мы зацепим этот замочек, а если через 3 или 5 лет мы все еще будем вместе, то вернемся сюда. И именно здесь я сделаю тебе официальное предложение. Согласна?
– Согласна.
Домой мы возвращаемся только к 7 часам, и Глеб уговаривает меня остаться у него. А я соглашаюсь. Все равно родителей дома нет. В душ иду первая и переодевшись в футболку Грачевского, располагаюсь на его кровати. И пишу Марку сообщение, чтобы он не волновался. А когда возвращается Глеб, засыпаем в объятьях друг друга.
Глава. 7. День для двоих.
Юля.
Рассказ Глеба не выходил у меня из головы. Разве даже можно было предположить, глядя на: сильного, красивого, уверенного в себе парня, что в детстве он прошел через такое? Разумеется, буллинг - распространённое явление в школах, и наша с Ромкой не была исключением. Когда-то и моего брата обижали мальчишки из старших классов, однако Ромка не поддался их давлению. И достаточно быстро с этим разобрался, поставив своих обидчиков на место. Да и Вики Матвеевой доставалось от старшеклассниц в свое время, еще до того момента, как мы с ней подружились. А потом ей помог Соколовский. Стас заметил, как Вику пытались побить возле женского туалета девчонки с ее параллели. А поскольку он не раз видел Матвееву в моей компании, то решил заступиться, чем самым спровоцировал чувства у девушки. И до окончания школы Матвеева безнадежно была влюблена в Соколовского. Эта дурочка даже как-то раз меня к нему приревновала. Хотя для Стаса я всегда была не больше, чем младшая сестренка лучшего друга. К счастью, до подруги это быстро дошло.
Глеб спит лежа на животе, а я, приподнявшись на одном локте, бесстыдно разглядываю его полуобнажённое тело. За тем, как слегка приподнимаются во время вдоха и опускаются во время выдоха крепкие плечи. За тем, как перекатываются мышцы на его спине в то время, когда он, вытянув руки над головой, приподнимает свою подушку. М-да… Для девятнадцатилетнего парня Грачевский обладает просто офигенной фигурой! Наверняка, работал над своими рельефными мышцами не один год, чтобы добиться подобного результата, в отличие от того же Кирилла, за которого всё сделала мать-природа. Ведь, несмотря на то, что Кир младше своего брата и не особо дружит со спортом, все равно в плечах куда шире Глеба. Хотя такими же кубиками на животе, как у старшего брата, Назаров похвастаться точно не сможет, потому что для этого нужно приложить немалые усилия и провести стони часов в тренажерном зале. Но учитывая, что Грачевский практически с детства занимается спортом, это не удивительно.
Поддавшись внутреннему порыву, аккуратно, практически невесомо, провожу пальцами вдоль его позвоночника от шеи до поясницы. Мне не хочется его будить, но желание касаться Глеба слишком велико, и руки словно отказываются подчиняться, живя собственной жизнью, продолжают исследовать парня касаясь: мягких волос на виске, ключиц, шеи. Обвожу пальцами контур его татуировки, спускаясь к плечам, к лопаткам, вновь спускаясь до поясницы. Отдергиваю руку, когда Глеб слегка вздрагивает, покрываясь гусиной кожей. Уже мысленно ругаю себя, но на его лице появляется ленивая улыбка. Затем, так и не открывая глаз он сонным, немного с хрипотцой после сна голосом произносит:
– Не останавливайся, малышка. Мне нравится.
Я улыбаюсь. Приподнимаюсь на кровати и, склонившись над Глебом, повторяю весь путь уже своими губами. Замечаю, что улыбка все еще не сходит с его лица, но его дыхание становится глубже и заметно учащается.
Перекидываю через него ногу, упираясь ладонями по обе стороны от спины, и продолжаю. Прокладывая дорожку из поцелуев от его плеча до уха, разминая ладонями каменные плечи. Мне нравится ласкать Глеба, наблюдать за его реакцией. Эта игра здорово заводит. Слегка прикусываю кожу парня, и из его груди вырывается стон, отзываясь волной возбуждения в моем животе. Замираю на несколько секунд, и этого времени достаточно чтобы он развернулся подо мной, оказавшись уже лежа на спине, впиваясь пальцами в мои бедра, удерживая и не давая потерять равновесие. Его взгляд затуманен, зрачки расширены, а дыхание глубокое. По его пульсирующей эрекции, упирающееся в мое бедро, понимаю, что Глеб возбуждён.