– Я вот одного не пойму, Грачевский! Тебе что, все это по кайфу?! Ты хотя бы понимаешь, что эти все бои противозаконны!

Прикрываюсь, отдергивая свитер.

Зло оскаливаюсь. Внутри меня просыпается тьма.

– Знаю! И прекрасно все понимаю! Не маленький мальчик. Или что думаешь гонять по городу на всей скорости, как твой братец. Это законно?

– Сейчас речь идет не о Марке! А о тебе!

– А в чем разница? От того, что выхожу на ринг, могу покалечиться только я, ну или мой соперник. А от того, что творит Марк, могут пострадать невинные люди! Однако ты закрываешь на это глаза! И более того, ты все время стараешься его оправдать. «У Марка просто сложный период» «У Марка проблемы с отцом!» - Передразниваю ее.
– Но у каждого, Юль, свой способ получать адреналин! Мне это необходимо! Мне нужно где-то выгуливать свою темную сторону! И ты, Юля, знала, какой я, когда согласилась со мной встречаться. Я такой, какой есть! И уже не изменюсь. Это все часть меня! И поэтому, если ты действительно любишь меня, то тебе придётся смириться, а если нет, то… Лучше нам расстаться…

В салоне звенит давящая тишина, окутывает нас. Тяжесть камнем опускается на грудь. И не слышу ничего, кроме стука своего сердца в собственных ушах. И уже начинаю жалеть о сказанных мной словах. Когда слышу ее всхлип. Забираю из рук цветы и отправляю их к своей шапке. Ловлю ее за подбородок, пытаясь заглянуть в любимые глаза. Стираю большими пальцами слезы, скатывающиеся по ее щекам.

– Маленькая моя, но прости меня. Я не должен был говорить этих слов. Я не хотел с тобой ругаться. Юль, сейчас расскажу тебе правду. И постарайся меня понять, ладно? – Кивает. – Дело не только в адреналине. Просто мне нужна приличная сумма денег. Которую взять у своего отца не смогу. Чтобы заработать в клубе, потребуется несколько лет. А я не могу ждать.

– Зачем тебе понадобилось столько денег?

– Хочу купить близнецам отдельную квартиру. Я же не могу выгнать из дома мать с новорожденным ребенком. Ну и жить с ними Кир и Крис больше не могут. А на боях я реально могу поднять денег за пару месяцев. Обещаю, малыш, как у меня будет нужная сумма, то я не выйду больше на ринг.

– Дай мне слово, Грачевский.

– Даю слово. Иди ко мне, маленькая моя. – Опускаю спинку сидения и перетягиваю Юльку на себя. Когда оказывается у меня на коленях, зажимаю свою девочку в крепких объятьях, зарываюсь носом за ее ушко и втягивая носом любимый аромат.

– Никогда больше не говори о том, что нам нужно расстаться, Грачевский. Даже слышать эти слова ужасно больно.

Счастливо улыбаюсь.

– Хорошо, не буду. – Аккуратно, словно боясь спугнуть касаюсь ее губ. И только почувствовав, что она отвечает на поцелуй, углубляю его.

– Куда поедем?

– А ты до сколько отпросилась у своих родителей?

– Я не отпрашивалась.

– То есть?

– Они еще вчера улетели в Японию для подписания какого-то важного контракта. Так что мне даже не пришлось выбивать свою свободу на сегодняшний вечер. Макс, кстати, тоже куда-то свинтил.

– Ну и отлично. Тогда я тебя похищаю. И сегодня у нас будет настоящее свидание.

– А до этого разве у нас были не настоящие?

– Просто я хочу, чтобы мы оба забыли о нашем сегодняшнем конфликте. Поэтому нам нужно как можно больше положительных эмоций. – Как на счет начать наш вечер с кино?

– Я не против.

Мы покупаем билеты на премьеру какого-то ужастика. Скажете, странный выбор фильма для свидания? Возможно. Но не мог же я отказать своей девочке. Вот любую другую девчонку на ее месте точно, наверное, не затащишь на подобный фильм. А здесь еще и меня уговаривали. Сделав запас из колы и двух больших ведер со сладким и соленым попкорном, мы расположились на удобных и мягких вип-диванчиках. Как ни странно, в зале кроме нас никого не было. И будь на месте моей Ведьмочки кто-то другой, я бы обязательно этим воспользовался. Но, увы, с моей малышкой это бы не прокатило. Поэтому, разувшись и забравшись с ногами на диван, я притянул Юлю спиной на свою грудь. Обнял, крепко удерживая в кольце своих рук. И мы наслаждались, моя девочка фильмом, а я ей. Правда, усталость и головная боль дали о себе знать, и где-то на середине фильма я заснул.

Проснулся от нежного поцелуя, когда фильм уже закончился и в зале горел свет. Но зато моя голова больше не болела, и я чувствовал, прилив бодрости во всем своем теле. Юля долго смеялась надо мной и подкалывала на тему того что я единственный человек в мире, который способен уснуть под душераздирающие крики.

– Ну, куда дальше? – С веселым блеском в глазах поинтересовалась моя Ведьмочка.

– Давай где-нибудь перекусим?

– Глеб, а у меня идея. Давай, как тогда помнишь после концерта возьмем еду на вынос и поедем на «Сопку любви»?

– Давай.

– Только сначала зайдем в одно место, ладно?

Я сразу и не догадался зачем Юльке понадобилось покупать в книжном магазине корректор для текста в виде карандаша. И понял, для чего он ей понадобился, только когда, оказавшись на месте, она отыскала наш замочек и вывела на нем тем самым корректором наши имена.

А после мы ели с ней фастфуд, запивая его красным полусладким вином. Который я вместе со штопором прикупил в супермаркете.

Юлька подошла к ограждению, любуясь видом ночного города и обняв ее со спины. Я выложил ей в руки свой подарок. Под светом фар от своей машины наблюдал и впитывал каждый восторг и каждую эмоцию своей любимой девушки. Юлька с интересом поочередно разглядывала подвески, пока я ей объяснял, что именно та или иная символизирует.

– Первая – это гитара. Я вспомнил, как в нашу первую встречу ты случайно стащила мой брелок в виде этого инструмента. А когда мы вновь встретились с тобой в моем доме, ты сидела на углу дивана и играла на гитаре какую-то мелодию.

– Рожек с мороженым? – Передирала подвески, крутя на своей руке браслет.

– Да. А знаешь почему?

– Понятия не имею.

– Потому что, когда мы познакомились в лифте, от тебя, пахло фисташковым мороженым.

Юлька заливисто рассмеялась.