Набираю номер Дениса, даю ему указания по поводу официантки. А после выключаю телефон, отбрасывая в сторону.

Сегодня меня не для кого нет!

Да я сволочь, подлец, урод! Сорвал свою злость на ни в чем неповинной девушке. Но как бы то ни было, Настя ходячее напоминание о сегодняшнем вечере, а я его хочу забыть!

Разглядываю в своей руке браслет. Он – порван. Как и моя душа. Подношу его к лицу, он не уловимо пахнет Юлькиными духами. И меня в очередной раз накрывает. Все внутри скручивается в тугой узел. Тело начинает бить крупной дрожью, словно откат после адреналина. Падаю лицом в диван и беззвучно кричу в подушку, до боли сжимая в руке ювелирное изделие.

В эту ночь заснуть так не получается. А уже под утро ко мне приходит Кирилл. С глаз брата катятся слезы, но он даже не делает попыток скрыть их. В его взгляде столько ненависти и боли, что я теряюсь.

– Кир, что случилось? – Испуганно спрашиваю, пока внутри меня властвует тревога.

– Ты доволен? – Зло цедит он.

– Не понял, чем я должен быть доволен?

– Я тебя, сука, спрашиваю, ты, блядь, доволен?! – Кричит он, замахиваясь на меня, но я блокирую удар. И удерживаю его руки.

– Кирилл, да объясни нормально, что случилось! – Но он словно не слышит.

– Если она не выживет, я сам лично тебя прикончу.

– Да кто она? – Спрашиваю я, впиваясь пальцами в плечи брата. Хотя интуиция уже шепчет на ухо, что с Юлькой случилась беда. Но я не хочу ее слушать. И верить в это тоже не хочу. Но брат подтверждает мою догадку.

– Зачем ты забрал ее у меня? Чтобы убить?

– Ты че несешь, Кир? Скажи мне нормально, что с Юлей? – В этот раз, кричу я.

Кирилл высвобождается от захвата, пятится назад и соскальзывает по стене на пол, словно у него закончились силы. Притягивает к груди свои колени и смотрит в одну точку на полу. А затем, сжав руку в кулак стирает слезы.

– Я нашел ее час назад в лесу рядом с набережной. Она была без сознания и практически уже не дышала.

Пульс в ушах барабанит с такой силой, что я плохо слышу голос Кира. Меня как будто ударили под дых. Отшатываюсь. И подобно брату, опускаюсь на пол. Зарываюсь пальцами в своих волосах и больно тяну, пытаясь удержать себя в этой реальности. Страх холодной дорожкой ползет по позвоночнику.

– Она сейчас в реанимации. У нее сильное переохлаждение. Врачи говорят, что все будет зависеть от того, как пройдут последующие несколько часов. Предположительно, у нее случился нервный срыв, в ходе которого Юля потеряла сознание. А потом она хрен знает сколько времени пролежала там на холодной и сырой земле. Если бы я не нашел ее, то еще бы час или полтора, и она была бы мертва.

– Как она там оказалась?

– Издеваешься?
– Оскаливается Кир, подобно зверю. – Это ты у себя лучше спроси, как она там оказалась! Или хочешь сказать, что не в курсе, почему мы с пацанами искали Юлю всю ночь. Да ты хотя бы на секунду представь, чтобы было, если бы Серега не позвонил нам, и все не рассказал! Да уже бы завтра мы покупали венки на ее могилу! Скажи спасибо Марку, что он поднял всех на уши! И мы кинулись на поиски!

Молчу. Не зная, что сказать.

В голове пульсирует одна только мысль:

Юля может умереть.

Нет! Пожалуйста, только не это.

Это словно какой-то злой розыгрыш.

Кирилл поднимается на ноги направляясь к выходу.

– В какой она больнице?

– Не скажу. – Ухмыляется он. – В реанимацию все равно никого не пускают. Иначе бы меня здесь не было. Да и тебе там делать не хрен. В том, что с Юлей случилось, виноват только - ты! – Он выставил указательный палец в мою сторону. Затем ушёл, но на прощанье хлопнул дверью точно так же, как до него это сделала официантка.

А я так и остался сидеть на полу. И в этот момент стало уже совсем не важно: изменяла ли мне Юля или кого она любит. Главное, чтобы моя девочка была жива. И я, атеист по натуре, неверующий ни в Бога и ни в черта, молился. Молился, стоя на коленях и со слезами на глазах, сжимая в руках ее браслет, как обычно верующие зажимают крестик или четки. И отчетливо понимал, что если Ведьмочки не станет, то и мне жить будет незачем. И плевать на все что было! Лишь бы Юля продолжала дышать.

Но почему она так поступила?

Любит?

Но тогда зачем она с Марком?

А может, просто была задета ее гордость?

От чего-то мне все время казалось, что я упускаю какую-то важную деталь.

А ведь ответ лежал практически на поверхности. Казалось, протяни руку и возьми. Но он, словно мираж в пустыне, ускользал от меня. И во всем виновата эта чертова ревность, что не давала мне мыслить логически.

***

После боя с Дамиром из клетки выбрался еле живым. Даже сам не понимал, каким чудом удалось выиграть нашу схватку. Я изначально проигрывал по всем фронтам. Племянник Тарханова был куда сильнее и месил меня большую часть времени. И только врождённое упрямство не позволяло мне сдать бой. А когда сил практически уже не оставалось, мой соперник расслабился, чувствуя, что победа у него в кармане. Мне сыграло это на руку. Подгадав удачный момент, сбил Дамира с ног и отключил в удушающем приеме.