– Если нет, значит вы должны будете развестись, но у вас останется совместная опека над ребёнком.

Аэлита опустила голову и приложила ко лбу свои ладони. Ей казалось, что головоломку сложнее этой она ещё ни разу в жизни не разгадывала.

– Максим, может быть так и будет. И я когда-нибудь смогу принять всё это. Но сейчас мне очень нужна определённость, – она посмотрела ему в глаза. – Если ты увезёшь меня отсюда, я буду чувствовать себя под твоей защитой и тогда я смогу справиться с любыми трудностями. Но если ты поселишь меня в гостинице, а сам будешь носиться со своими пациентами, я буду чувствовать себя так, как будто заблудилась в лесу. Если бы не беременность, я бы смогла выдержать это, но сейчас уже не смогу. Максим, – она взяла его за руку, – моя просьба немедленно увезти меня из Москвы – не каприз взбалмошной девчонки. Ты сейчас мне очень нужен.

– Но я и так с тобой, – произнёс он и покрепче ухватился за её руку.

– Сейчас ты не со мной, а со своим пациентом. Он – главный персонаж в твоей жизни. Разве ты не видишь, принимая решения, ты в первую очередь думаешь о нём. Ты же сам понимаешь, что он может болеть очень долго, а я больше ждать не могу. Я знаю, ты хочешь, чтобы обе эти истории закончились хорошо, но это невозможно. И у какой-то из этих историй появится риск кончиться плохо. И у какой именно зависит от тебя. Ты должен сделать выбор. Найди своему пациенту другого врача, умоляю…

От переполнявших эмоций Аэлита больше не могла сидеть на диване. Она встала и прошла к окошку. На улице по-прежнему стояла серая и пасмурная погода. Как раз под стать её настроению.

– Аэлита, я не могу так поступить, – услышала она голос Максима за спиной. – Я взял на себя ответственность за жизнь своего пациента. Я не могу вот так просто возложить её на кого-то другого. У меня достаточно опыта и знаний, чтобы вылечить этого пациента, и я не уверен, что у другого врача их хватит.

– Максим, что ты такое говоришь? Мы же в Москве. Неужели здесь мало квалифицированных специалистов?

– А ты знаешь, что такое квалифицированный специалист? – этот вопрос мигом перенёс Аэлиту в учебную атмосферу, когда она слушала лекции в институте. Она развернулась и посмотрела на него с удивлением, а он продолжил:

– По большей части это человек, у которого хватило денег, чтобы приобрести диплом, доказывающий это. И ты хочешь, чтобы я передал жизнь своего пациента в руки какого-то недоучки? Я повторяю, речь сейчас идёт о жизни человека.

– А моя жизнь значения не имеет?

Максим положил руки на колени и, с усилием встав с дивана, прошёл поближе к ней. Аэлита не могла вспомнить, когда последний раз видела его таким напряжённым.

– Аэлита, ты сейчас стоишь передо мной, слава богу, в добром здравии. А у Ивана Игнатьевича целый набор болячек, благодаря которым он балансирует между жизнью и смертью. И свою жизнь он доверил мне. Назначенное мной лечение даёт положительную динамику. Я должен довести своё дело до конца иначе он может и не выжить.

Максим говорил будто с трибуны мира, а Аэлита чувствовала себя всего лишь одной из его многомиллионных слушательниц.

– Ты… стал так категоричен из-за моей беременности, да? Тебе противна… даже сама мысль о ней, – запинаясь проговорила она.

– Мне противно думать о том, что ты… о причинах твоей беременности.

– Но, Максим, я же… не виновата… – Аэлита растерялась и слишком поздно поняла, что начала оправдываться, использую неверные слова. Максим даже не дослушал её.

– Не виновата в чём? Ты мне то и дело говоришь о том, как ненавидишь его.

– Это правда. Но я же говорила тебе, что Павел помешан на мне.

– Ты хочешь сказать, что спишь с ним не по доброй воле?

Этот разговор приобретал грязноватый оттенок. Аэлита почувствовала отвращение. Ей не хотелось залезать в такие дебри.

– Максим, пожалуйста, давай не будем рассматривать это под микроскопом. Я просто скажу тебе: Павел собственник и он считает нормальным брать то, что считает своим по праву.

– Ты не ответила на мой вопрос, но я и так всё понял…

– Что ты понял? Я с ним не по доброй воле, а по воле то, что я его жена. Павел страшный эгоист. Не стань я его женой, между нами ничего и никогда бы не было. Но я ею стала, и он не считает правильным отказываться от всех привилегий, которые даёт этот статус, потому что твоего благородства у него нет.

Он грустно улыбнулся, а потом, посмотрев в потолок, тихо произнёс:

– Ты сейчас говоришь будто бы моё благородство – это порок.

– Максим, я знаю, что сама всё испортила… Из-за минутного порыва гнева я сделала ошибку, последствия которой так и тянутся… Но я хочу всё исправить! Помоги мне, пожалуйста! – Аэлита часто задышала и заговорила громче. – Я люблю тебя, а его… сил моих больше нет его терпеть! Я бы очень хотела переписать эту историю заново, но это невозможно! Максим, я тебя просто умоляю, спаси меня от него! Увези меня из этого города, прошу тебя!