Аэлита вспомнила обещание, которое дала Маргарите Васильевне, что опишет в ярких красках то, как вся прислуга за ней хорошо ухаживала. Наверняка кухарка думала о нечто большем, чем о вполголоса произнесённом: «Нет, не стоит их увольнять».

Вдруг Павел сказал:

– Идём, тебе надо отдохнуть.

Он взял её за руку и повёл в комнату. Когда они преодолели все лестничные ступеньки и оказались в коридоре, Аэлита упёрлась ногами в пол и остановилась.

– Нет, подожди. Мне нужно поговорить с тобой.

Павел обернулся и посмотрел на неё.

– В спальне расскажешь.

Он снова развернулся и повёл её за руку в том же направлении. Но Аэлита изо всех сил пыталась остановить его. Она даже удивилась, откуда в ней столько сил. Павел не мог сдвинуть её с места.

– Постой. Мне нужно сказать тебе что-то очень важное прямо сейчас.

Он ещё раз взглянул на неё, а потом схватился одной рукой за её спину, а другой – за колени и поднял на руки. Аэлите пришлось схватиться за его шею и их лица оказались напротив друг друга совсем близко. Почувствовав, как кровь прильнула к её лицу, Аэлита сразу же отвернулась от него в сторону.

Павел донёс её до комнаты и положил на кровать. В момент, когда он склонился над ней максимально близко и хотел сделать движение, чтобы уйти, Аэлита вцепилась в его рубашку.

– Не уходи никуда. Мне срочно нужно сообщить тебе важную новость.

– Хорошо, – сказал Павел и сел рядом с ней.

Аэлита поудобнее устроилась на кровати.

«Господи, с чего же начать? – подумала она. – Он явно не ждёт от меня услышать то, что я собираюсь ему сказать. У него такой беззаботный вид. Впрочем, как и всегда…»

– Что ты хотела мне сказать? – спросил он.

– Я… я не знаю, как тебе сказать… это так… – промямлила Аэлита, взъерошив себе волосы.

– Говори, как есть, – произнёс он.

Его невозмутимость усилила её нервозность. Она почувствовала в ушах свой бешеный пульс.

– Я… О Боже! Я боюсь тебе это говорить…

Она больше не могла терпеть огромный комок в горле и расплакалась. Слова как будто застряли внутри неё, и она не могла вытащить их наружу.

Павел притянул её к себе и обнял.

Почувствовав тепло его тела, она ещё сильнее разрыдалась.

– Почему ты боишься мне говорить? – спросил он, а потом вдруг отстранился от неё и посмотрел, сморщив лицо. – Это Носик? Он преследовал тебя? Это он довёл тебя до такого состояния? Почему ты мне об этом не сказала?

– Нет, – замахала головой Аэлита. – Носик здесь ни при чём. Я не видела его с того вечера.

– Тогда в чём дело?

– В том, что… я не знаю…

Аэлита поймала себя на том, что не хотела ему ничего говорить. Страх неизвестности захватил её настолько сильно, что Аэлите хотелось забиться в угол от всех проблем и вопросов.

– Эл, мне ты можешь сказать, что угодно. Ты что-то натворила? Если это так, то мы всё уладим. А если тебя кто-то обидел, то я разберусь с этим человеком.

Эти слова могли успокоить её, если бы они означали, что он догадывался о том, что она хотела ему сказать. Но это было не так. Тогда он впервые назвал её Эл. Аэлита не поняла, что это значило. И думать над этим ей было некогда. Это было из-за того, что Павел вдруг встал с кровати и направился к выходу со словами:

– Отдохни, а потом расскажешь мне всё…

– Нет! Стой! Ты куда? – выкрикнула Аэлита и подбежала к нему, уцепившись за воротник его рубашки. – Ты не можешь уйти.

– Тогда говори мне, что случилось?

– Я…

Закатив глаза к потолку и шумно выдохнув, он отцепил её руки от своего воротника и ухватился за её запястья.

– Если ты прямо сейчас не скажешь мне, что с тобой, то я запру тебя в этой комнате, и тебе придётся через дверь кричать обо всём том, о чём ты сейчас не решаешься мне говорить.

Аэлита замахала головой. Как же ей было страшно. Ведь этот человек с тёмно-зелёными глазами был отцом её ребёнка. Ну почему её мысли рисовали страшные картины, когда она представляла, как говорит ему о беременности?

– Я тебя предупреждаю в последний раз… – услышала она твёрдый голос Павла и вслед за его словами выдохнула:

– У меня…

– Что?

– У меня будет ребёнок…

Первые секунды Павел молчал, сильно сморщив лоб. Его глаза при этом просветили её с головы до ног. Потом он медленно отпустил её и отошёл на шаг.

– Так вот в чём дело…

Аэлите показалось, что от её слов он испытал облегчение. И вообще её удивило, что он не переспросил её, когда она сказала, что ждёт ребёнка. А ещё не спросил, уверена ли она в своих словах. Уж слишком правильная реакция.