— А как он вообще после подобного стал советником Хранителя?

— Я должен был стать советником, но отдал место ему.

По его виду я поняла, что лучше больше не говорить об этом, и полюбопытствовала:

— Как ты хочешь исправить запрет Габриэля?

— Очень просто.

Он остановился, прокусил себе указательный палец и коснулся метки.

— Рассказывай.

«И всё?»

Больше не чувствуя никакого запрета, я рассказала Джулиану то, что произошло днём, после чего побледневший вампир неожиданно обнял меня и сказал:

— Тебе нужновыпить мою кровь, Оливия. В самом вампирском смысле этого слова.

— Чего? — завопила я, вырываясь из объятий Джулиана.

Он серьёзно, без намёка на улыбку, смотрел на меня.

— Подозреваю, что ты прорвалась на пару уровней глубже, чем мысли Габриэля, поэтому чтобы такого не повторилось в будущем — выпей мою кровь. Она ослабит такой… бессознательный прорыв.

Я с недовольством посмотрела на него.

— Не ты ли сказал, что я стану вампиром, если выпью чуть больше крови, чем нужно?

— Нет, ну если тебе понравились сегодняшние ощущения, я не настаиваю. По моим расчетам, три глотка моей крови тебе не навредят.

«А если навредят? Не хочу становиться вампиром, мне в Хранители надо!».

— Почему тогда Габриэль сам не предложил мне этот вариант с кровью?

— Во-первых, он ушёл к Хранителям, у них закрытое собрание до заседания. А во-вторых, моя кровь перетянет твою психику к моим способностям, а значит, ослабит способности Габриэля, и таких происшествий больше не должно случиться.

Я всё ещё сомневалась, нужно ли мне лечение.

— Время идёт, Оливия. Иди сюда.

Джулиан расстегнул две верхние пуговицы на рубашке и отогнул воротник.

— Что? Пить кровь во сне? — недоумённо спросила я, с трудом оторвав взгляд от его шеи. — Что за новшество?

— Я сейчас рядом с тобой в реальности. Через сон тебе будет проще воспринять происходящее. Я не отпущу тебя, Оливия, пока ты не защитишь себя.

— Хорошо, но тогда я хочу сделать это в реальности, — прошептала я.

Вампир сверкнул тёмными глазами.

— Как пожелаешь.

Сон рассеялся и я обнаружила себя лежащей на плече у Джулиана, который был в таком же наряде, как во сне.

— Ох, голова всё-таки ещё болит, — поморщилась я, когда попыталась привстать. — Может, можно как-нибудь без крови обойтись? Тем более в таком количестве.

— Нельзя. Но если ты не хочешь — заставлять не буду.

— Ну ладно, уговорил.

Джулиан взял меня за руку переплел свои пальцы с моими.

— Постарайся не думать о том, что ты пила мою кровь, до получения амулета. Это приказ. Иначе расстроишь Габриэля. Хотя… Скажу по секрету, я не против.

Я издала нервный смешок, подняв на него взгляд.

— Ты же не хотел, чтобы я играла с тобой, а сам… И вообще, это всё связь, а не реальные чувства.

Джулиан мягко рассмеялся в ответ на моё ехидство.

— Поясню. Связь не исключает реальных чувств, просто сейчас сложно понять, где чьи чувства. Помнишь, в день, когда я кинул Габриэля в бассейн, я был мрачен? Ты тоже, потому что моё настроение передалось тебе. Потом, когда ты обрадовалась цветам, я не мог не смягчиться тоже. Как-то так. Аналогию с романтическими чувствами проведи сама.

Стало понятнее. Джулиан вытащил откуда-то мой кинжал и прижал его к своему горлу.

— Готова?

— Мне будет не очень приятно пить… кровь таким способом, — поморщилась я. — Кошмар какой-то, на что я подписалась.

Он перевернул меня на спину и навис надо мной, на что я закатила глаза.

— Очередная твоя привычка? Нависать надо мной.

Вампир коснулся носом моего носа.

— Моё бедное сердечко не выдержит такой милоты, — пробормотала я, смутившись и зажмурившись.

— А способы приятнее не подскажете, мисс Онейро? — прошептал он.

Я прикусила губу: он явно дразнил меня, вынуждая попросить меня о поцелуе. Но боги, как же я не хотела противиться тому, что возникало между нами… Казалось, весь остальной мир переставал существовать, когда я смотрела в его тёмные глаза и растворялась в них.

— Джулиан… — выдохнула я. — Я не могу… Ты же просил не играть с тобой в игры.

Вампир поцеловал мою шею и я часто задышала.

— А может быть я передумал? Зачем я буду сопротивляться тому, что ощущается так… правильно? Ведь ты тоже это чувствуешь, Оливия?