– Очень,- ответил он,- давай кота. А пока иди, переоденься в ванную. Я отведу тебя.

Он посадил Ангела на диван, закрыл дверь, чтобы шустрый кот не сбежал, и показал мне, где ванная.

– Как тебя зовут?
– спросила я, придя обратно.

– Алан, - назвался он и протянул мне руку.

Я пожала ее:

– Мария.
– Я не знала, почему я назвалась так, возможно потому что внутри я другая, чем снаружи. Я всегда была Марусей – мягоньким котеночком в руках моей семьи, но внутри я – другая.- Или Маша.

Как сталь и как воск, замерзший слезами. Как иступленная тоска и легкая печаль.

И сейчас я хотела быть настоящей. Хотя бы секунду быть настоящей, а не одним из миллиона своих отображений. Разве это так много? Но как узнать какая я настоящая?

– Мери…- снова улыбнулся он, не отводя взгляда от моих глаз, и я вынырнула из своих дум.

Указав на яркую, морскую картину, я спросила, хоть и знала, что этой картине нечего здесь делать:

– Это Рерих?

– Нет, обломки прошлой жизни.- Лицо Алана потемнело.- Помнишь, каким был наш мир?

– Нет.

Он изумился и затем произнес мягко и взволновано:

– Это солнце и небо, и лес, и море, и облака - его речь немного сбивчива. В моем сознании солнце дробилось в воде миллионами ярких бликов и рушилось вниз в небесном, пылающем водовороте.
– Всего лишь то, что когда-то существовало.

Но я поняла то, что крылось за этими словами.

Я кивнула и призналась:

– Я тоже люблю мечтать.

– Нельзя не видеть красоты,- но сказав эту фразу, Алан стал опять веселым. Он широко улыбнулся и по-дружески хлопнул меня по плечу.

– Правда?

Я кивнула и заметила:

– Мне, наверное, уже пора домой.

– Проводить тебя?- спросил он быстро.

– Нет,- сказала я.

– Ты же зайдешь как-нибудь?

– Естественно,- улыбнулась я и тут вспомнила про Ангела,- А где мой кот?
– и запаниковала.

Мы обыскали всю квартиру, и нашли его под диваном.

– Ангелочек, выходи, малыш,- я упала на колени рядом с диваном и заглянула под него.

Кот едва слышно пискнул. Это значило - нет. Его не было видно в темноте.

– Да видно твой кот отшельник,- пошутил Алан, широко улыбаясь,- он, наверное, готовиться к посвящению в монахи. Молитвы и посты под кроватью.

– У тебя есть фонарик?
– я взглянула на Алана, сомневаясь в нем. Поможет ли он мне на этот раз?

– Фонарик. Это устарелое название. Сейчас их называют трансверами.
– Он принес круглый предмет. И ослепительный сноп света вырвался из него при нажатии кнопки.

– И свет, и зажигалка и мобильник … - комментировал он.

– Куча наворотов,- отозвалась я, принимая трансвер.

Алан вооружился длинным зонтом.

– А зачем тебе это?
– я уже знала зачем, но не хотела себе верить. Не хотела!

– Я буду выгонять кота, а ты тащить.

– Бедняжка,- вздохнула я,- только сильно Гелика не тыкай.

– Он или я? – он высунул голову из-под кровати.

– Ты помогать собираешься? – вздохнула я.

Он кивнул, и мы, соприкасаясь плечами, вытянув руки, стали пытаться поймать Ангела.

Когда я уже схватила кота, дверь распахнулась.

– Лэд,- удивился Алан, отрываясь от нашей доблестной миссии, - привет.

Лэд – стройный юноша с длинными черными волосами и неприятным взглядом темных глаз. Он был высокого роста. Черты его лица были остры и неправильны, но в них была какая-то привлекательность, притяжение.

– Привет.- Голос у Лэда на удивление красивый.- А это что за девочка? Неужто ты…

– Заткнись! – оборвал его Алан.

Я не слушала их, а тянула кота.

Пусть оба катятся….!

Тут кот завопил так, что я разжала пальцы и заметалась. Шок лишил меня всего благоразумия.

– Алан,- закричала я, гася рыдания лишь силой воли.

Ангел скулил. Его писк непрерывно разрезал мои уши, точно в них вставляли отвертку и безжалостно крутили ее там.

– Черт, черт, черт,- ругался Алан,- проклятый доисторический диван… я подниму. Тащи!

– О видео давай снимем,- Лэд снял с шеи видеокамеру и начал снимать.

Я вытащила кота и принялась торопливо его ощупывать, ища повреждения.

Затем ярость воскресла алой звездою, едва я взглянула на этого мерзавца. Нет сил терпеть такое бездушие!