Нет… это как с колчаном и стрелами. Если стрелу вытащить и «откатить» время для колчана, то новая стрела в нём не появится, обновится лишь сам колчан. Наверняка это относиться и к людям. Она родила ребёнка, теперь я могу вернуть её организм к предыдущему состоянию — когда она ещё была здорова. Смогу? Обязательно!

Если придётся… я откачусь в прошлое, на свой максимум и буду пробовать раз за разом, пока не получится!

Или пока не сгорят все метки в попытках… Но оно того стоит. Стоит…

Время тянулось как резина. Мне казалось, я уже на пределе, но вот, через час ко мне зашла Тира.

«Они боятся», — пронеслась в голове будто бы чужая мысль, — «знают, что ты убьёшь их. Так говорят все. Твои люди уже точат ножи, глядя на этих «лекарей». Тех, кто подвёл Бога, тех, кто не справился с заданием. Фанатики готовы выплеснуть твою злость на все деревни вокруг, готовы рвать и убивать с твоим именем на устах. Дай им волю, выплесни ярость. Помоги им и себе… А потом просто верни всё как было и начни исправлять ошибки».

Это было чертовски соблазнительно. Хотя бы пару часов ни о чём не думать, отдаться на волю чувств и эмоций, просто… ха-ха… немного показать истинного себя, самую каплю… осуществить желание смерти и хаоса… как действовала наша армия в Тироше, мне это нужно…

«Превратить поле боя в храм».

— Тира, — подхожу ближе и касаюсь её волос, — что случилось? — голос спокоен и немного отрешён.

Я смирился и готов. Я уже желаю услышать эти слова и отпустить вожжи, отправить себя по дороге разрушения.

— Арвинд… — она замялась, — Джит… мейстер и остальные делали всё, что могли. Ей дали макового молока, она просто уснула и… — девушка дёрнулась, когда моя рука от волос перешла на её щеку, едва заметно проведя по ней пальцем, — умерла…

— Вот как, — плавным движением прижимаю Тиру к себе, — я знал это.

В голосе не ощущается и грамма тех эмоций, что бушуют внутри.

— Арвинд… — она обнимает меня в ответ, — это очень грустно и я как никто понимаю тебя, ведь тоже лишилась мужа. Оллин… долго мучился, а Джит ушла тихо, спокойно… она хотела бы этого, обменять свою жизнь, на жизнь ребёнка…

Я чувствую её тело, горячее и податливое, доверчиво прижимающееся ко мне.

— …у тебя остался сын. Он и её сын тоже. Ты должен справиться с этим, ради него. Я смогла через это пройти, ради Дии…

«Всё можно вернуть».

Чуть отстраняю её, рассматривая, будто бы вижу в первый раз: правильные и ровные черты лица, тёмные, но не чрезмерно, как у той же Джи, волосы. Сейчас они были распущены, что очень ей шло. Она была красива.

Целую девушку, властно и требовательно. Мой язык касается её языка, начиная с ним играть. Она напряжена, но не отталкивает меня. Пассивно принимает всё, что я делаю и даже едва заметно отвечает, но словно по инерции.

Правая рука касается её шеи, лишь обозначая захват.

«Сделай это. Ты всегда этого хотел, когда видел её. Она привлекала тебя недоступностью ещё с момента, когда ты увидел её обнажённой, в старом поместье своей семьи. Действуй!».

— Кха… — сдерживаю смех. Левая рука обхватывает нежное и подтянутое тело. Сжимаю сочную грудь. Моя!

Тира открыла рот, собираясь что-то сказать. В глазах плещется страх.

— Не бойся, — ещё раз прижимаю её к себе, — всё хорошо.

Больше не сдерживаю себя и отпускаю все эмоции наружу. Быстро, но аккуратно, дабы не пугать её ещё сильнее, снимаю с девушки одежду. Тира молчит, лишь взгляд показывает истинные эмоции. Она была слишком зажата, но соитие было быстрым, хоть и несколько жёстким. Я старался быть мягче настолько, насколько в этом состоянии был способен.

Зато после, не обращая ни на что внимание, отправляюсь на улицу.

«Заставь всё пылать!».

Рука хватает рукоять ножа, губы растягиваются в улыбке.

— Собирай людей Ротбар, — неестественно спокойно говорю здоровому рыцарю, ожидающему меня и уже поднявшему десяток стражников, которые сейчас удерживали многочисленных и оказавшихся абсолютно бесполезными, знахарок, — пора пролить кровь предателей твоего Бога.

Мужчина скалится. Глаза горят обещанием мук и смерти «недостойным». Быстро и гортанно раздав несколько указов, он оседлал коня и отправился за ближайшими солдатами. Я же направляюсь в сторону мейстера и знахарок.

Зачем я набирал их? Зачем платил?

Женщины, ставшие свидетельницами моих слов, подняли вой, но пара зуботычин стражников, мгновенно прекращают крики.

— Запереть их в комнате поместья и охранять, ко мне заводить по одному, — даю указ страже, — где мейстер?

— У себя в доме, господин «Небесный Клинок»! — аж вытянулся солдат, не привыкший к такому вниманию. Подобное забавляет и заставляет чувствовать власть. Нутро трепещет и требует действий. Больше и быстрее! Почему всё так медленно?!