Паук немного помолчал.

— Я мог бы вам помочь, мой принц. Да, у нас были не лучшие моменты совместного быта. Но после того, что сделал ваш отец, король Эйрис, я понимаю, что был не прав, когда поддержал его. Сейчас, в этой тяжёлой ситуации вам нельзя оставаться без разведки, вы не выиграете без меня…

Евнух не успел договорить, ведь стремительный рывок Рейгара оборвал его жизнь.

«Принц-дракон» смотрел на окровавленный кинжал в своей руке и улыбался.

— Простить тебя, после того, как ты похерил весь мой план? — мягко говорил он, смотря в застывающие глаза Вариса, наполненные удивлением, — если бы не твои убийцы, я бы уже повелевал страной. И Запад был на моей стороне, и… — Таргариен махнул рукой, — нет смысла это обсуждать.

Рейгар повернулся в сторону окна и подошёл ближе, посмотрев на море. На миг его охватило желание наплевать на всё и уехать в Эссос.

— Где-то там прячется мой брат, — ухмыльнулся он, — я бы забрал Лианну, мать…

Он встряхнул головой.

— Мечты… к тому же, я так и не узнал точное местонахождение Визериса, — принц покосился на труп евнуха. — После победы над мятежниками, я приду за твоей головой отец, во главе своей армии. Уж теперь-то никто не будет против того, чтобы я её снял.

Потерянное письмо

«Сын мой. Сейчас, когда я пишу эти строки, тебе уже исполнилось десять. Не знаю, когда ты прочтёшь их, и прочтёшь ли вообще — ведь пишу я их в городе Иббише, осаждённом дотракийской ордой, в последнем оплоте иббенийцев на континенте — за минуты до боя, который скорее всего станет для нас последним. Уже долгое время я откладывал эту исповедь, но теперь, когда смерть дышит мне в лицо, пришло время взяться за перо.

Не сомневаюсь, что в нашем почтенном семействе имя моё либо покрыто позором, либо предано забвению. Меня называют трусом и предателем, бросившим родину и семью. Что же, мне это безразлично. Я не считаю себя в долгу перед домом Рисвеллов — дав мне жизнь, они забрали у меня детство и юность, любовь и дружбу, радость и счастье. Им я не должен ничего. Но тебе, — тебе, сын мой, я задолжал правду.

Я никогда не любил твою мать, а она не любила меня — браки между знатью не заключаются по любви. Когда лорд, что с Севера, что с Запада, Простора или любого иного региона, произносит слово «любовь», он имеет в виду «повиновение». Твой прадед, во имя «любви» к родине и семье, приказал мне «полюбить» эту женщину — и я повиновался, к своему и её горю. Я тешил себя надеждой, что наш союз останется бесплодным, ибо знал: и тебе я не смогу дать ничего, кроме такой же суровой северной «любви», что выражает себя окриками и розгами.

На побег я решился, когда со всей отчётливостью понял: Вестеросу не избежать гражданской войны. Слишком долго наши регионы страдали в этом насильственном браке, под гнётом короля Эйриса, подобно твоим родителям. Многих аристократов, рыцарей и простых воинов, оставшихся в Семи Королевствах, я называл друзьями и братьями по оружию. Теперь, когда Верховные Лорды вознамерились решить, кто из них больше достоин получить Железный Трон, мне пришлось бы поднять меч против своих друзей и близких. Эта тяжесть оказалась мне не по силам.

Я отрёкся от родины и семьи, и бежал в Эссос, чтобы присоединиться к наёмникам. Какие бы тяжести ни сулили постоянные сражения и самые разнообразные заказы, это не могло быть страшнее братоубийственной резни, ожидавшей Вестерос. Здесь я твёрдо знал, кто мои друзья, а кто враги. Здесь я мог не сомневаться, за что сражаюсь. Здесь я впервые узнал, что такое любовь — без кавычек.

Прощай, мой сын. Знай: я не жалею ни о чём. Я нашёл свою правду — надеюсь, найдёшь её и ты.

Микей Рисвелл,

Младший офицер, наёмничьего отряда «Синие Щиты».

Прошло два месяца со времени победы в «Каменной Септе» и мы наконец-то направили войска в Риверран. Разумеется это время мы не отдыхали и не почивали на лаврах. Речные земли приводились в порядок. То есть — прижимались лоялисты, поддерживающие Эйриса.

Приведением региона в порядок занимались не только мы с Баратеоном, но ещё и присоединившиеся Аррен, Старк и Талли. Все были заинтересованы в скорейшем объединении Речных земель и установлении порядка. Никто не хотел удара в спину, диверсий, обрезанных путей обеспечения или иных гадостей, которые могли бы против нас провернуть.

К подчинению принудили даже Фрея, который выслал своих людей, узнав, что Запад поддержал мятеж. Пять регионов — это прилично так больше половины, тем более, после столь сокрушительной победы над Коннингтоном. Ни у кого уже не было сомнений в успехе мятежа.

Ровные ряды солдат стройным шагом шли в заданном направлении, разведка привычно изучала окрестности, провиант и логистика тянулась с наших Западных, соседних территорий, ибо мы, по большей части, находились неподалёку от них и пополняли запасы от провизии «Золотых Когтей».