— Борьбу, — серьёзно произнёс он.

— В каком смысле, Тормунд?

Страх и ликование — взрыв детских чувств.

— Д-деревья, наставник, — запинаясь, отозвался он. — Они воюют за… за место.

— Верно, — согласился Оугат. — И этому, дети, я и буду вас учить. Как быть деревом. Как воевать за место…

— Но деревья не двигаются, — сказал кто-то из ребят.

— Двигаются, — усмехнулся старик, — но медленно. Сердце дерева делает лишь один удар в год, потому ему приходится вести войну на все стороны одновременно. Оно должно ветвиться и ветвиться, пока не заслонит собою небо. Но вы… ваши сердца делают много ударов и вам нужно вести войну лишь в одном направлении зараз. Именно таким образом люди овладевают местом.

Невзирая на возраст, Оугат вскочил, словно заяц.

— Давайте, — махнул он руками, — попробуйте прикоснуться к моим коленям.

И Тормунд тоже ринулся вместе с остальными сквозь пятна солнечного света. Он верещал от расстройства и восторга всякий раз, как палка наставника хлопала или тыкала его по спине. Он изумлённо глядел, как старик пляшет и кружится, а дети плюхаются на задницы или катятся по опавшей листве кубарем, словно барсуки. Никто не сумел дотянуться до его ног. Никто даже не сумел войти в круг, очерченный его палкой.

Наставник Оугат был деревом-победителем. Единственным владельцем своего места.

Высокий рыцарь, в своём потрёпанном коричневом плаще, отбросил щит за спину, где тот едва смогли удержать трое мужчин из его отряда, а потом крутанул огромный меч одной рукой, будто пёрышко. Воздух словно загустел от ожидаемой схватки.

Тормунд поднял свой клинок, что достался ему от отца, ожидая хода своего врага.

Спутники, стоящие за спиной гиганта, захохотали. Их лица были столь уверены…

Закованный в сталь рыцарь-великан сделал шаг в его сторону. К кругу, очерченному мечом рыжебородого одичалого.

Но бой проходил не только между ними. Схватка началась и у остальных.

Вель спрятала лук, даже не убрав тетиву. Не до неё сейчас было. А лук на такой дистанции, да против одетых в железо врагов… Вместо этого она вытащила свой меч с длинной рукоятью. Держа клинок в правой руке, девушка наклонилась с лошади и коснулась его кончиком земли, наблюдая, как на неё несётся всадник. Резкое движение и в глаза южанину полетела засохшая земля. От неожиданности мужчина с ругательствами отшатнулся и даже упал с коня.

Вель воспользовалась этим фактом, легко соскочив с седла и моментально пронзая его горло, заставив врага забулькать кровью.

На миг она прервалась, чтобы вытереть выступивший на лбу пот и осмотрела пятачок земли перед собой. А на нём уже кипела битва. Вольный Народ схлестнулся с поклонщиками и силы были равны.

Девушка стояла, а её толстую косу трепал ветер. Вель оглянулась, посмотрев на разворачивающийся бой за её спиной. Там уже всё было понятно: они проиграли. Осталось решить проблему здесь…

Блондинка развернулась к своим врагам и перешагнула через труп только что убитого рыцаря, делая движение в сторону своей лошади. На миг её силуэт осветило солнце, превращая в чёрную, гротескную тень.

Нечто слишком ужасное. Слишком яркое.

Бой продолжался. Рыцари имели преимущества доспехов, но одичалые в скорости. А их тяжёлые топоры и булавы не позволяли броне южан иметь подавляющее превосходство. Доспехи поклонщиков вынужденно прогибались от мощи пропущенных ударов, отчего те рисковали принимать лишь скользящие тычки, да и с теми были аккуратны.

— Вель! — подбежала к ней одна из копейщиц. — Сюда идёт ещё одна группа! Они видят нашу командную ставку, видят здесь нас, думают, что смогут захватить Манса! Нужно бежать!

Светловолосая девушка уставилась на неё, в пылу битвы ничего не соображая и не понимая суть сказанных слов.

Копейщица повернулась и пальцем указала на окрестности, где виднелась пыль от топота копыт.

Да… их снова обходят. Уже спереди, как она и ожидала. Сейчас бы вскочить на коня да сбежать, как она и хотела сделать ранее, если заметила бы надвигающегося врага! Вот только теперь выход заблокирован…

Краем глаза Вель невольно оглядела и поле боя. Прежних построений там не сохранилось. Сперва сестра жены Короля-за-Стеной заметила Гремучую Рубашку и остатки его людей, попавших в бедственное положение, застряв, словно в лабиринте, между несколькими холмами и предлеском, который сильно снижал манёвренность лошадей. Вырвавшись из-под тени южного склона, с флангов к ним неслось несколько тысяч кавалеристов Долины, и во главе их реяло белое треугольное знамя трёх чёрных воронов, у каждого из которых в когтях было сердце.