Тут Стиг-Рой негромко кашлянул, и, подняв на него взгляд, я увидел, что он как-то уж очень довольно улыбается.

— Ты все слышал, что ли? — протянул я с подозрением.

— Не-ет, конечно, как можно, — усмехнулся Стиг-Рой, даже не пытаясь придать голосу натуральности.

— Мне девятнадцать, могу мечтать о чем захочу, — стесняться своих мыслей я не собирался.

— На самом деле мысли я даже тут не читаю, — Стиг-Рой хмыкнул. — Просто у тебя все на лице написано. Но знаешь, что мне всегда было интересно? Сумеет ли кто-то из пилотов достичь предела в обустройстве пространств. Вот чтобы упереться в стену ну или там оказаться на краю бесконечно высокого обрыва.

— Это не будет жестоко по отношению к Светокрылу — сначала столько построить, а потом схлопнуть, ведь понятное дело, что больше одного раза на этот край земли никто не потащится.

— А что в этом жестокого? — удивленно посмотрел на меня Стиг-Рой. — Наоборот, это эмоции и новые ощущения. Собственно, в первую очередь из-за этого рассекатели и заключают контракты с людьми — ради эмоций.

— Все равно обсуждать это за спиной Светокрыла как-то неправильно, — не сдавался я.

— И еще раз спасибо за заботу, Кон-Рад, — Светокрыл в своем уже привычном белесом обличии возник аккурат на диване у окна. — Но ты можешь абсолютно не волноваться на счет того, где находится мое видимое тело. Независимо от этого, я все равно всегда и везде буду рядом.

— Большой брат наблюдает за тобой! — рассмеялся я. — Не принимай всерьез, это шутка. Я тебя чувствую, — да, теперь, когда Светокрыл сказал об этом, а я прислушался к себе, ощущение пришло. Такое теплое и спокойное, как будто за твоей спиной кто-то большой и добрый. — И, кажется, наконец понял, как Стиг-Рой связывается с тобой вне слияния.

Весь фокус был в том, что устанавливать связь не было необходимости: раз возникнув, она больше не прерывалась.

И тем больнее должен был быть разрыв. Я мог только предполагать, что почувствовали Стиг-Рой и Светокрыл, когда вслед за остановкой сердца начал погибать мозг Да-Атана. Разрушение нейронных связей скорее всего походило на четвертование — была в далекой древности такая казнь.

— Давай не будем об этом, — мягко попросил Светокрыл, останавливая поток воображения. — Но должен снова отдать должное твоей фантазии, — добавил он, чуть заметно улыбнувшись.

Стиг-Рой разлил нам чай и — вот она, небольшая “магия” этого места — его можно было сразу пить. Сладкий — как я любил, — хотя никто не добавлял туда сахара, ароматный… В нем оказались ягоды, какой-то цитрус и корица, хотя я собственными глазами видел, что Стиг-Рой сыпал в котелок только сухую траву.

— А у тебя что? — я немедленно сунул нос в чашку Светокрыла.

— Манго и глори, фрукт с одной из открытых нами планет, — подсказал Светокрыл. Он не стал противиться тому, что я отпил глоток из его чашки. Глори на вкус был терпко-кислый, прекрасно оттеняя манго.

— А у меня только травы, — Стиг-Рой протянул мне свою чашку.

— Под стать твоему дому, — пробовать его чай я не стал — не любил такие. Но понюхал. — Ничего себе травы! Да тут настоящая хвоя.

Стиг-Рой пожал плечами — мол, может быть, и хвоя — и сделал большой глоток.

— А если я возьмусь, к примеру, приготовить ужин?.. — поинтересовался я, последовав его примеру и тут же заметив, что содержимое кружки нисколько не уменьшается. — На тарелке тоже в итоге окажется совсем не то, что я готовил?

— Скорее всего… — кивнул Светокрыл. — Но, возможно, я могу как-то на это влиять. Надо будет попробовать.

— Определенно надо, — согласился я и не без удивления сделал вывод: — А получается, о слиянии-то даже вы, рассекатели, толком не знаете? Наши не изучают, потому что информация строго для тех, кто в теме. А ваши?

И тут второй вывод напросился сам собой: рассекателей осталось слишком мало, и они были слишком разрозненны, чтобы хотя бы просто поделиться знаниями, не говоря уже об их систематизации и прочем.

На курсе всемирной истории мы проходили эволюционные теории. И одна из них утверждала, что человеческие эмоции — это препятствие для развития. Мол, все эти любови и ненависти ведут к изменам, убийствам и войнам. Были даже разработки препаратов-подавителей эмоций, благо дело не пошло дальше виртуальных моделей. А теперь я воочию видел расу разумных существ, изначально лишенных многих эмоций. И что-то они не стали властелинами вселенной.

— Эмоции — это великий дар, — ответил Светокрыл не на тот вопрос, что я задал вслух, а на конечный вывод. — Я благодарен судьбе, что решил провести слияние когда-то. Но да, я совершенно не понимал, что именно меня ждет.

— Надо бы побеседовать с вашими, когда в городе будем, — я отпил еще чаю. Подумал, что этой чашки мне точно хватит, и напиток не восстановился до прежнего объема. Отлично, значит, это вот так работает. — Чем дальше, тем больше рассекателей будут вступать в слияние, и нужно, чтобы они знали, какие минусы это несет, помимо очевидных плюсов, — я поднял взгляд на Стиг-Роя. — Чтобы новые союзы были максимально гармоничны.

— Именно это мы и хотим сделать, — кивнул Стиг-Рой. — Хотя бы попытаться. Но боюсь, это будет непросто.