Следующим утром мы, загрузив багажник сумками с провизией, отправились в поездку. Дети оживлённо переругивались на заднем сидении. Виктор сосредоточенно смотрел вперёд.

— Вить, как думаешь, не пора ли нам сделать ремонт на кухне?

Он ничего не ответил, только посмотрел на меня каким-то тяжёлым взглядом. Я почувствовала, что муж не слушает, размышляет о своём.

"Всё-таки, наверное, не стоило ехать на дачу. Что-то странное с ним творится," — подумала я.

Неожиданно Виктор выжал газ до упора, и машина с рёвом рванула вперёд.

Я взвизгнула:

— Осторожнее, мне страшно.

Муж сердито посмотрел на меня и вырулил на встречку. Пролетая поочерёдно между гудящими автомобилями, он увеличил скорость ещё больше. Я зажмурилась, безмолвные слёзы покатились по щекам.

— Папочка, не надо, пожалуйста! — жалобно закричала дочь.

Виктор будто очнулся, вернулся на свою полосу и остановился на обочине.

Я выскочила, открыла дверь детям и в ярости крикнула:

— Придурок, мы с тобой не поедем никуда, катись куда хочешь, а мы пешком.

Глаза Виктора сверкнули неприкрытой ненавистью. Он сорвался с места и вскоре пропал из видимости.

— Ничего, мои хорошие, дойдём… — успокоила я детей.

Благо, что до дачи оставалось не больше километра. Мы шли по дороге, не торопясь, обсуждали окружающий пейзаж и вспоминали стишки и считалки обо всём, что видели. В лицо летела пыль от проезжающих автомобилей. Солнце жарило нас, будто на сковородке. Но я весело улыбалась, изо всех сил старалась не показывать детям своего недоумения происходящим. Пусть не сомневаются — так и было задумано путешествие.

Скоро мы свернули на щебёнку, подошли к воротам дачного посёлка, открыли ржавую калитку. Я задумалась, как сейчас объяснять родителям мужа наше появление в разное с ним время. Свекровь всегда была очень строга к Виктору. Он её побаивался. Интересно, как он сейчас оправдался перед ней. Мы вышли на нужную улицу и неожиданно увидели сломя голову бегущего в нашу сторону Виктора.

— Папа быстрый, как Соник, — засмеялся Сашка, вспомнив мультяшного персонажа.

Виктор рухнул передо нами на колени, уткнулся лицом в мой живот и молча застыл.

— Ты чего, Вить. Не надо, вставай, — я пыталась поднять мужа, но он отказывался. Дети облепили его, стали целовать и щекотать. Наконец, он оторвался от меня, обнял их:

— Простите, я ужасный человек.

— Нет, папулик, ты самый, самый, самый, самый лучший в мире, — Светка с умилением положила голову ему на плечо.

Муж встал, поцеловал меня в щёку:

— Прости. Пожалуйста, прости. Я ужасно виноват.

Я обняла его за шею:

— Больше не пугай так.

Мы постояли ещё минутку. Потом муж положил руку мне на талию, и мы вместе пошли в сторону дачи.

День пролетел незаметно: мы ели вкуснейшие шашлыки, приготовленные свёкром, разговаривали ни о чём и обо всём. Витор изо всех сил старался мне угодить, я даже не знала, как реагировать на его бесконечные знаки внимания по всяким пустякам.

Я часто ловила на себе взгляд Дмитрия, странный взгляд. Казалось, он знает что-то, о чём непросто сказать. Вопреки общему позитивному настрою, Дмитрий был молчалив и задумчив. На меня накатило предчувствие неотвратимой беды.

Когда все пошли играть в футбол, я подошла к другу:

— Дим, у тебя всё хорошо?

— Да, у меня да. Но есть проблема…

— Гав, — сзади подкрался муж. Я подпрыгнула и рассмеялась:

— Ты меня опять пугаешь.

Виктор обнял меня и нежно поцеловал в нос:

— Нам пора собираться.

Он ласково взял меня за локоть и увёл от Димы, бросив на него многозначительный взгляд.

Мы вернулись в дом, начали складывать сумки. У мужа зазвонил телефон. Он переменился в лице и попросил меня:

— Ты посиди здесь, а я скоро вернусь. Мне надо обговорить одно дело.

Я не стала возражать, хотя и не очень понимала, что у него за секреты. Мы загрузили сумки, забитые гостинцами родителей, овощами с огорода и остатками мяса. Несколько раз обнялись и попрощались со всеми, уселись в машину ждать.

Минут через пятнадцать Виктор вернулся. Вид у него был мрачный.

— Что случилось? — спросила я.

Муж ничего не ответил, только махнул рукой и сел рядом со мной.

Всю обратную дорогу ехали молча. Я не решалась задавать вопросы. И вот теперь вопросов больше нет.