– А французский петух поет иначе: ко-ко-рику... ко-ко-рику!..

И два друга тут же изобразили пение французского петуха:

– Ко-ко-рику! Ко-ко-рику!

– А шведский петух, - продолжала девочка, - поет по-шведски: у-ке-ли-ку... у-ке-ли-ку!..

Арлекин и Пьеро произнесли шведское петушиное слово:

– У-ке-ли-ку! У-ке-ли-ку!

– А как поет русский петух, вы, конечно, знаете?

И тут же все трое запели: ку-ка-ре-ку! И им отозвалось эхо. И весь мир заполнился петушиным пением, словно на земле жили одни петухи и каждый пел на своем языке. И долго еще не умолкал разноязыкий петушиный оркестр. Но вот он затих. Настроение изменилось. На голове у Саманты появился венок из кувшинок.

– Сейчас мы разыграем спектакль. Я буду Офелией. А вы будете... Вы так и останетесь - Пьеро и Арлекин. Согласны?

– Офелия, Офелия, сестричка!
– воскликнул Арлекин.

И тут вступила Саманта:

Надет венок, распущена косичка.

На сцене омут, словно на картинке.

Вода синеет, плавают кувшинки.

– Офелия, Офелия, сестричка, - воскликнул Пьеро.

– Офелия, Офелия, девчонка!
– продолжил Арлекин.

И снова Саманта:

Прощай любовь, родимая сторонка.

Но в темном зале замер мой спаситель

В джинсовой куртке неприметный зритель.

Офелия, Офелия, девчонка!

– Офелия, Офелия, подруга!

На свете нету преданнее друга,

И мне не даст он утонуть в пучине.

Он вынесет меня в цветах и в тине.

– Офелия, Офелия, подруга!

– Офелия, Офелия, русалка!

Вдруг целой школе станет тебя жалко.

И мой спаситель вдруг сорвется с места.

Чтоб ждать меня у школьного подъезда.

– Офелия, Офелия, русалка.

Как в мире все взаимосвязано! Время и пространство, которые на первый взгляд кажутся далекими и несовместимыми, вдруг сходятся лицом к лицу. Люди, жившие в разные времена, становятся друзьями. Родственные души находят друг друга в разных уголках света.

Мой Театр - место таких встреч. Люди разных эпох могут встретиться только здесь. Назначайте свидания в моем Театре!

Так случилось, что на ступеньках Самантиного дома встретились все героини моей мистерии.

Саманта сидела на крыльце, когда перед домом появилась девочка в платке и ватнике. Больше всего Саманту удивило, что у незнакомки была странная обувь, похожая на ноги слона. У девочки было бледное изможденное лицо и запавшие глаза, полные тоски.

Девочка произнесла странную фразу:

– А куропатка съедает в день всего 22 грамма!

– Ты что, наблюдаешь за куропатками?
– поинтересовалась Саманта.

– Я завидую куропаткам. 22 грамма им хватает. А мне сто грамм хлеба мало.

– Я дам тебе сколько хочешь хлеба!
– воскликнула Саманта.

Неожиданную гостью она приняла за бродяжку.

– Спасибо. Теперь уже не надо. Блокаду прорвали. Война кончилась, ответила девочка.

"Так вот она какая, война!" - подумала Саманта, и тихо сказала:

– Прости меня, ты, наверное, очень устала. Посиди на крылечке. Меня зовут Саманта.

– А я Таня, - ответила незнакомка и села на ступеньку, согретую солнышком.

Потом появилась еще одна гостья в голубом хитоне, сшитом из маминой нижней юбки. Ее появление тоже озадачило Саманту. Большие темные глаза, верхняя губка небрежно пришлепнута к нижней.

– Ты, наверное, актриса?
– спросила Саманта.

– Да, конечно... Конечно, я - актриса. Я ужасно счастлива, а играю роль несчастной. Тебе нравится мое платье? Правда, вместо пуант у меня спортивные туфли. Хочешь, я прочту тебе монолог из моего спектакля?

Саманта продолжала разглядывать гостью-актрису, а Таня грелась на солнышке и все не могла согреться.

Я говорю последнее "прости"

Фиалке, не успевшей расцвести,

Ведь я сама такая же фиалка.

Я будущего маленький побег,

Но нежный стебель засыпает снег,

И лепестков моих ему не жалко...

Стало удивительно тихо. Саманта задумалась, исподволь разглядывая гостей, и вдруг воскликнула:

– Девочки, вы обе с войны. Я знаю вас! Я читала ваши дневники. Вас прислало небо?

– Если человеческую память считать небом, то небо, - рассудительно ответила Анна.

И тут все заметили, что перед крылечком появилась еще одна незнакомка, худенькая, в шелковом кимоно. У нее были гладкие черные волосы и щелочки-глаза, чуть припухшие снизу.

У меня болит головка

Очень жесткая циновка.

Я испытываю муку,

Поднимая просто руку.

Я жива и не жива

Сквозь меня растет трава.

– Ты тоже была на войне?

– Нет, - ответила Сасаки, - война вселилась в меня. Война всегда со мной. Со мной... до самой смерти. Как хорошо, что у меня нет дочки и в нее не вселится моя война, как в меня мамина.