— Дай мне полчаса, и я буду у тебя, — сказала Престону, открывая дверь.

— Звучит неплохо, — ответил он, когда музыка оглушила меня. — И, Вайлет, помни, я хороший парень, и все такое, но не пытайся кинуть меня, — он всегда предупреждал меня, напоминая, что дело превыше нашей дружбы… или связи приемного родителя… какая к черту разница, что у нас там. Он не говорил так впечатляюще, когда я была младше, но сейчас он может говорить все что угодно. Из-за этого я нервничала и чувствовала себя неуютно, но никогда ничего не говорила по этому поводу, я боялась, что потеряю единственную семью, которая у меня есть.

— Я помню, — я вошла в холл, но остановилась, заметив группу парней в конце зала, которых, я уверена, что обманывала раньше. — Слушай, мне надо идти, — повесила трубка и засунула телефон в карман куртки.

Один из парней, с внушительно толстой шеей указал на меня и что-то сказал, после чего остальные уставились в мою сторону.

— Эй, я тебя знаю? — сказал самый высокий, продвигаясь ко мне через холл. — Ты же та девчонка, верно? Та, кто продала мне таблетки на вечеринке месяц назад. Та, кто, черт возьми, подставила меня! — я заметила злость в его глазах и одновременно отметила толщину его рук, которые с легкостью могли навредить мне. Я замерла на мгновение, позволяя подойти им ближе, чувствуя, как ускоряется биение сердца в груди, живое и бьющееся — наконец-то, очнувшееся.

Как только они подошли почти на расстояние вытянутой руки, я развернулась и побежала обратно в спальню, где спал Джей. Заперла дверь и исследовала темную комнату в поисках решения.

— Открой дверь, чертова шлюха! — перекрикивая музыку, орал один из парней, стучась в дверь.

Это был не первый раз, когда я попадала в ситуацию такого рода, и сомневаюсь, что в последний. Интересно, чтобы мои мама и папа подумали обо мне, если бы они были сейчас здесь? Было бы им стыдно? Но их нет здесь и нет никого, кому было бы не наплевать, что я делаю со своей жизнью. Я не могла просто ждать, что кто-то или что-то вдруг появится и чудесным образом спасет меня. Здесь есть только я, и это — история моей жизни.

Подойдя к окну, я с трудом открыла его и вытащила сетку. Отбросив ее на пол, я наклонилась над краем и посмотрела вниз, оценивая высоту падения со второго этажа на деревянный забор, находящийся прямо под окном. Не так уж и высоко, но если приземлюсь на забор, то все может быть очень плохо, например, если один из кусков дерева застрянет во мне или я не так приземлюсь и сверну шею или ударюсь головой. Совсем нездоровые мысли, но мой разум всегда обдумывал худшие варианты. Например, а что, если я умру. Такие случайности не поддаются контролю. Большая часть моей жизни была основана на одном случайном происшествии — смерти.

Я знала, если прыгну, то либо благополучно приземлюсь на траву по ту сторону забора или все испорчу и поранюсь, или может даже умру, если случайности действительно ненавидят меня. В любом случае, мне все равно, что, черт возьми, случится со мной, поэтому я забралась на подоконник, позволяя судьбе взять это на себя, и скользнула ногами через край. Я услышала, как щелкнул и открылся замок на двери. Мое время на этом месте закончилось.

Мое сердце ускорилось, и я задышала чаще от понимания, что что-то ужасное может произойти. От этого я почувствовала себя живой и без дальнейших колебаний спрыгнула.

Люк

Первый курс колледжа

Моя ночь была заполнена выпивкой. Шот за шотом. Пустой бокал за пустым бокалом. Я опрокидывал в себя один за другим, чувствуя вибрацию музыки в груди. С каждым опаляющим глотком Бакарди, Текилы, Джагера, я чувствую себя беззаботнее, позволяя всем моим заботам и тому факту, что я не проверил взял ли инсулин, медленно стираться из моей памяти. Мой язык онемел. Мои губы. Мое тело. Мое сердце. Мой разум. Это чертовски восхитительное состояние, чтобы находиться в нем, и я бы хотел никогда его не покидать, впрочем, в основном, я так и делал.

После того, как я перестал считать, сколько шотов выпил, и сколько задниц промелькнуло передо мной, я покинул клуб с девчонкой, с которой танцевал последние две песни, раздумывая, что сделать — заняться с ней сексом, просто погулять или найти место, где можно поиграть. Я чувствовал знакомое жжение в груди, оставшееся после того, как утопил себя в море алкоголя, где меня ничего не тревожило. Я расслабился и вдохнул холодный ночной воздух и просто продолжал существовать, не ощущая веса прошлого внутри. Я начал пить чаще с того момента, когда мое прошлое снова нашло путь в мою жизнь. Фигня, произошедшая в жизни моей сестры, Эми, и все то, что касается ее самоубийства, произошедшего восемь лет назад. Я думал, что дело прекратили, но его подняли где-то месяц назад, в основном спрашивали о том, кто отвез ее в ту ночь на крышу, с которой она сбросилась. Плюс ко всему, мой отец решил, что хочет стать огромной частью моей жизни, после почти полного отсутствия с тех пор, как мне исполнилось пять. Мне не хотелось думать обо всем этом дерьме, и уж тем более разбираться с ним. Я просто хотел напиваться, трахать столько телок, сколько мог, и жить так, как хотелось.

Я потерял счет времени, но, в конце концов, перестал идти неизвестно куда и привалился спиной к дереву. Я не мог сказать точно, что происходит, но был уверен в трех вещах: 1) была ночь, так как видел звезды, 2) я чувствовал спокойствие и контролировал ситуацию в данный момент, и 3) блондинка стояла на коленях передо мной и держала во рту мой член.

Я зажал в кулаке ее волосы, пока она отсасывала мне, бормоча что-то невнятное все это время. Пока ее рот двигался вперед-назад, я чувствовал, как приближаюсь к оргазму и практически достигаю его. У меня был только этот момент, когда я не должен был думать о прошлом, будущем, только об этой чертовой секунде. Как только я кончил, тишина ночи пронзила мою грудь, и не осталось ничего, кроме мыслей. Я вернулся в то место, где мое прошлое и моя истинная сущность настигли меня. Единственное, что заставляло меня пройти через это, было то, что мое тело онемело от огромного количества крепкого алкоголя в крови.