— Необычное у вас имя, — не удержалась я от комментария.

— Точно, легко запоминается. — Теткин племянник так и стоял, запрокинув голову, в ожидании дальнейших распоряжений с моей стороны.

Мне стало немного жаль его. Что он обо мне подумает? Небось еще обидчив, как все провинциалы, наговорит про меня своей тетке, которую я и в глаза не видела, чего-нибудь не слишком лестного.

— Хотите чаю? — спросила я.

— Большое спасибо, вы таклюбезны, не смею вас утруждать. — Теткин племянник повторил мою же тарабарщину. Похоже, в глубине души он все же затаил на меня обиду за неласковый прием.

— Да ладно вам, не сердитесь. Это я так, спросонья. — Я не сводила взгляда с зависшего лифта, в душной утробе которого томился наш с Ингой покойник и ждал своего часа. Когда наконец лифт заработает, «счастливчику», вызвавшему его первым, откроется страшная картина.

— Идите же, идите же сюда! — позвала я своего новоявленного родственника со всем возможным радушием.

— Ну хорошо. — Невзрачный человечек с экзотическим именем пожал щуплыми плечами и послушно потопал вверх.

Я отступила в глубь прихожей, теткин племянник мышкой прошмыгнул в дверь и заозирался.

— Прошу вас на кухню, — пригласила я, — а то в комнатах у меня беспорядок.

— Ничего, ничего, — пробормотал теткин племянник и скромно устроился на табурете.

Я без всякого энтузиазма метала на стол все, что у меня было, — печенье, варенье, масло и ветчину, — не переставая прислушиваться к тому, что происходило за стенами моей квартиры, и с ужасом ожидая, когда в утреннюю тишину ворвется чей-то вопль. Это будет означать, что лифт заработал и кто-то увидел мертвого Юриса, завернутого в мое махровое покрывало в дельфинах.

— Вы одна здесь живете? — Теткин племянник окончательно осмелел.

— Что?.. Одна… То есть с сыном, — рассеянно молвила я, целиком и полностью сосредоточенная на злосчастном лифте. — Он сейчас у бабушки. Ну… у моей мамы в Котове.

— А папа ваш, я слышал, уже умер? — Теткин племянник чинно-благородно помешивал ложечкой чай. Я вздохнула:

— Да, умер. Одиннадцать лет назад. Месяца до рождения внука не дожил. А я в честь дедушки назвала сына Петькой.

— И он сейчас в Котове, — уточнил теткин племянник. Наверное, ему больше нечего было сказать.

— А как поживает тетя Люба? — спросила я, выглядывая в кухонное окно. Внизу, у подъезда, все было как обычно. По крайней мере ни одной милицейской машины не наблюдалось.

— Тетя Люба умерла в прошлом году.

— Жаль, ведь еще не старая была, — рассеянно брякнула я первое, что пришло в голову, жадно ловя малейший шорох на лестнице.

— Да, могла бы еще и пожить. В нашем роду сто два года — не возраст. — В маленьких карих глазках провинциального племянника вспыхнула и тут же погасла задорная искорка.

— Сто два? — Я присвистнула и посмотрела на племянника тетки-долгожительницы повнимательнее, но ничего нового, а тем паче примечательного так и не узрела. — И что же, старушка была в здравом уме?

— Вполне. — Мой живой неподдельный интерес к неведомой тете Любе заметно приободрил племянника Отто. — А память у нее была просто великолепная, столько рассказывала, хоть мемуары пиши. Детали, подробности… Не тетка, а историческая энциклопедия. — Маленький человечек выдавил из себя робкий, неуверенный смешок.

— А… — Я хотела что-то сказать, но забыла, что именно, поскольку мой обостренный до предела слух уловил такой знакомый звук… Лифт! Лифт пришел в движение! Я сразу узнала это заунывное гудение, завершившееся лязганьем открывшихся дверей. Все, сейчас начнется! Если бы не свалившийся на меня нежданно-негаданно племянник тети Любы, я бы заткнула уши, только чтобы не слышать…

Прошла длинная томительная минута. За ней другая. Двери снова лязгнули, лифт натужно, как набитая углем вагонетка, пополз вверх. И никаких душераздирающих криков. Что же, никто до сих пор не заметил мертвого Юриса? Да этого просто не может быть! Не маньяки же у нас в доме живут, чтобы вот так вот запросто раскатывать с покойником в лифте, не обращая на него ни малейшего внимания!

Я очнулась и напоролась на слегка удивленный взгляд племянника Отто. Мой лыжный костюм, с запозданием сообразила я. И видок же у меня, представляю. Пришлось сочинять какую-то малоубедительную белиберду:

— Неважно себя чувствую, наверное, простудилась. Ночью была такая гроза…

— Да, гроза была сильная, — согласился теткин племянник, продолжая помешивать свой чай.

На этом месте наша беседа застопорилась. Я не знала, что сказать, теткин племянник тоже, похоже, иссяк.

— Значит, вы сегодня отправляетесь в Котов? — забарабанила я пальцами по столу.