Я прикрыла лицо Юриса покрывалом и стала ждать Ингиного возвращения, тревожно прислушиваясь. На лестнице было тихо, только этажом выше у кого-то негромко играла музыка.

Инга вернулась чуть запыхавшаяся, с бисеринками дождя на лице и в волосах.

— Все осмотрела, даже из подъезда высунулась — ни одной живой души. Там такой дождина, в двух шагах ничего не видно, слона можно провести, никто не заметит.

— Да по мне, так лучше слона, чем этого… — покосилась я на мертвого Ингиного полюбовника, занявшего всю мою прихожую.

— Уж что есть, — буркнула Инга и снова начала подгонять меня:

— Раз-два, взяли, а то дождь, не дай бог, кончится.

— Взяли, взяли, — уныло пробормотала я и намотала на руку край покрывала. И тут как громыхнет, я даже присела от ужаса. — Это что?

— Что-что, гром, что же еще? Говорю тебе, там самый настоящий тропический ливень. — Инга изо всех сил дернула покрывало, умудрившись сдвинуть с места и меня, и мертвого Юриса одновременно.

До лифта мы добрались без приключений, втащили тело в кабину и попытались прислонить к стене, поскольку положить его не представлялось возможным из-за тесноты. У нас произошла небольшая размолвка. Инга предлагала мне сопроводить мертвеца в лифте, в то время как она подгонит машину максимально близко к подъезду. Я не соглашалась, твердя свое:

— Поедем вместе.

— Так мы время потеряем! — горячилась Инга. — И потом, тогда тебе придется остаться с ним в подъезде.

Разумеется, такой вариант меня тоже не устраивал, поскольку и в первом, и во втором случае меня подстерегало гораздо больше опасностей, чем Ингу. При том, что именно Инга, а не я спала с белокурым Юрисом до того, как он стал покойником. В итоге мы сошлись на компромиссном решении: пусть мертвец спускается в одиночку, а мы нажмем на кнопку первого этажа, быстро сбежим по лестнице и встретим его уже внизу.

Мы так и поступили. Отправили Юриса на лифте, а сами со всех ног понеслись по лестнице, шумно дыша и наступая друг дружке на пятки. А потом случилось нечто такое… Короче, у меня возникла полная иллюзия, будто я лечу в бездну, а это всего лишь свет погас. Не удержавшись, я свалилась на Ингу, та, в свою очередь, кубарем покатилась по ступенькам, я — за ней. Хорошо еще, что нам оставался последний пролет, а то бы мы точно руки-ноги переломали.

— Какого черта! — завозилась в кромешной темноте Инга. — Кто выключил свет?

— А я откуда знаю! — Я потирала ушибленное бедро.

А где-то совсем рядом как шандарахнет! И еще сверкнула молния, ослепительная, как перед концом света. А вслед за этим и кое-что похуже — где-то совсем рядом зазвенело стекло.

— Окно разбилось… Да это буря самая настоящая! — подала голос невидимая Инга.

— Ага, самая подходящая погодка для таких дел, — мстительно напомнила я ей и забеспокоилась:

— А тебе не кажется, что лифта не слышно?

Инга замерла в темноте, а потом произнесла растерянно:

— И правда не слышно…

— Электричество из-за грозы вырубилось! — дошло до меня. — Лифт застрял!

Наверху захлопали двери: это обеспокоенные жильцы первого этажа справлялись у соседей, есть ли у тех свет. Как будто и без того не ясно, достаточно в окно выглянуть, чтобы понять — чуть ли не вся Москва потонула во мраке. А может, и вся Россия.

— Мы пропали, — застонала я, уткнувшись в Ингино плечо.

— Заткнись, — рыкнула на меня Инга, — и без тебя тошно!

— И что теперь? — осведомилась я у Инги, когда переполох наверху затих.

— А я откуда знаю! — отозвалась она из темноты. — Дадут же этот свет когда-нибудь…

— Вот именно — когда-нибудь, — заскрежетала я зубами. — А это была твоя идея — засунуть его в лифт. Только представь, что было бы, если бы я согласилась ехать с ним! — Я чуть не поседела от одной только мысли об этом: одна в темном лифте с покойником!

— Но ты же не поехала, — буркнула Инга, — вот и успокойся.

— Спасибо за совет. А дальше-то что делать?

— Ну… Подождем, когда свет дадут, — как-то неуверенно предложила Инга.

— Прямо здесь?

— Хочешь, поднимемся к тебе. — Похоже, Инга, как и я, пребывала в полнейшей растерянности.

— Нет уж, лучше здесь, — рассудила я после непродолжительного раздумья, — а то его еще кто-нибудь перехватит…

Инга подала мне знак согласия в виде гробового молчания.

Но кончилось все тем, что, проторчав в подъезде около часа, мы все-таки поднялись ко мне в квартиру.

— Ну все… Ованес мне скандал устроит, — зудела, как осенняя муха, Инга.