– В том, что левый глаз искусственный. – Терекх прервал мои размышления, неожиданно устало и глубоко вздохнув. – Если бы я только знал, что всё так обернётся… Три года назад у нас гостили таноржцы. Один из них был очень рассеянным, постоянно всё везде забывал. У нас был запланирован переход в тот день, но спустя два часа, как мы снялись с лагеря, человек вспомнил, что забыл вещи. Люди очень беспечны…

Он бросил косой взгляд на меня, но, не встретив возражений, продолжил:

– Этот мужчина, никого не предупредив, сказал, что ему надо по зову природы, а сам направился обратно. Уж не знаю, почему он соврал, но, когда я нашёл его по следу, за ним как раз по пятам следовал бахрун…

– Бахрун? Что это?

Ларк вновь вздохнул, но уже не столько печально, сколько с оттенком: «О, Вселенная, женщина! Как можно не знать таких элементарных вещей?». Он подхватил палку и быстро накидал линии на земле. По очертаниям животное напоминало медведя, но на тонких, как у тигра, лапах, с длинным тяжёлым хвостом и внушительными когтями и клыками.

– Хозяины леса. Бахруны лазают по деревьям, охотятся поодиночке и очень любят сладкое. С ними можно разойтись мирно, если не спорить и дать то, что они хотят, но ни в коем случае нельзя их злить. В ярость они впадают практически мгновенно, а их когти способны прорезать листы металла… впрочем, почти всё, кроме чешуи хтэрра. – Он указал на наручи с мелкой, почти змеиной кожей.

Я вздрогнула, представив себе силу бахруна, задалась вопросом, кто такие хтэрры, почти сразу же решила, что не хочу этого знать, и кивнула.

– На того человека напал бахрун?

– Человек ел шоколадный батончик, и, видимо, запах привлёк хищника. Я не успел крикнуть, чтобы он отдал еду. Таноржец ошибочно подумал, что перед ним неопасное животное, и дал тому по морде, когда бахрун полез за шоколадкой. Я еле-еле успел откинуть глупого человека с пути и принять удар хищника на себя.

Терекх приподнял левую руку, оголяя рёбра. Четыре параллельных белёсых шрама пересекали бок от талии до подмышки, а пятый прятался под чёрно-коричневой вязью татуировки. Я невольно охнула, приложив руку ко рту.

– Всё это следы нашей драки. Разумеется, я победил, но лишился глаза. Было очень больно. Человек сказал, что сможет вернуть мне зрение. Он что-то кричал и страшно побледнел. Несколько раз спросил меня, хочу ли я вновь видеть. Я согласился, лишь бы только он не орал. Тогда он добежал до своего чемоданчика, который он, оказывается, забыл на предыдущем месте, достал оттуда пластиковую иглу, ткнул меня, и… я уснул. А когда проснулся – был уже вот с этим.

Я ошеломлённо смотрела на Терекха, который вот так просто рассказал, как потерял глаз.

«Было очень больно».

Вот и всё, как он охарактеризовал схватку с хищником. Никакого бахвальства, никакого напускного геройства. Простота ларка оглушила и невольно заставила сглотнуть образовавшийся ком горечи во рту. Очевидно, тот «глупый человек» оказался первоклассным хирургом, а «забытые вещи» – переносной ультрасовременной аптечкой, в которую таноржец перестраховки ради сложил даже парочку запасных имплантов.

Ларк затих, а где-то там, на фоне, я слышала полные радости и беззаботности крики девушек. Похоже, они уже накупались и теперь решили просто брызгаться. Это резко резонировало с тем, что я ощущала в нескольких десятках метров от них.

– Но тебе же вернули глаз, – пробормотала я всё же спустя какое-то время. – Подумаешь, он другого цвета, это же ерунда.

– Искусственный. – Терекх поджал губы.

– Ну и что? У тебя хорошо и красиво всё сделано. Я даже не поняла, что он ненастоящий.

– Странные вы, люди: за правду благодарите, на ложь не оскорбляетесь, а искусственные вещи называете красивыми.

Я растерянно хлопала ресницами, не ожидая, что ларк так легко уйдёт в философию. Минуту назад мы говорили о его изъяне, а сейчас он пытается собрать общее мнение о другой расе.

– Скажи, – тем временем продолжил Терекх, склонив голову к плечу, – если человек заменит себе часть органов, ты будешь его считать красивым?

– Да-а, наверное, – протянула я удивлённо.

– А если создать полностью искусственную машину, похожую на человека? Вот до мелочей.

Я мысленно содрогнулась, представив себе такую картину. Совершенно точно знаю, что на Танорге такие вещи запрещены.

– Это будет жутко, – ответила, немного подумав.

– Тогда я не понимаю вашей логики. – Ларк пожал плечами. – Но для моей расы это, – он махнул рукой на левую сторону лица, – уродство и свидетельство малодушия. Нет и не может быть ничего прекрасного в синтетике. Лучше бы я остался с одним глазом.