Я не нашлась с ответом и просто молча развернулась. Почему-то мне казалось, что это самое правильное, что я могу сделать в данной ситуации. Терекху не нужна поддержка, он поймёт её превратно, а уверения в том, что разноцветные глаза могут кому-то понравиться, – сочтёт враньём. Интуиция подсказывала, что промолчать – это лучшее, что я могу сделать.

– Погоди, – донеслось мне еле слышное в спину. – А Танита правда не обиделась за то, что я взял её вещи до лагеря?

– Правда. – Я замерла и оглянулась через плечо. – Почему ты так решил?

Ларк замялся.

– Ты сама объяснила, что люди могут говорить не то, что думают. Как с этим дежурным комплиментом… чтобы сделать приятно. Она же назвала меня красивым, когда я отошёл. Это же тоже было вранье, верно? Не могла же она действительно так посчитать. Это просто смешно. Я так понял, что твоя подруга обиделась на мою помощь.

Я медленно покачала головой.

– Я уверена, что она была рада, что ей не придётся нести тяжёлый рюкзак самостоятельно, и не хотела тебя оскорбить. Почему бы тебе просто не подойти и не спросить у неё всё напрямую?

– Спасибо, я подумаю.

***

Арх-хан Шаррше Варкхарий Вакхаш. Планета Ларк. Дикие Земли

После длинного изматывающего дня на границе с Сухими Песками, где я снова и снова пытался докричаться до Духов Предков, чтобы понять, за что они нас наказывают уходом, я собирался поесть впервые за последние сутки. Куски косули плавали в чашке с наваристым бульоном и дразнили аппетитным ароматом, когда понял, что уже несколько минут стою и принюхиваюсь совсем к другим нотам. Среди привычных запахов влажного травяного дёрна, полного корешков и тонких ниточек грибниц, молодого папоротника, крапивы и кислицы, густого пряного дыма от костра и мясного бульона из котелка, многочисленных смешанных запахов пота ларков и людей, я услышал его. Взгляд сам собой заскользил по серебристому переливу крон над головами шумного отряда. Ветки, ветки, листочки, набухшие перламутрово-розовые почки, которые неизвестно когда раскроются… где же он? Где же первый цветок ракхаши?!

Едва уловимый свежий и сладкий аромат без единого намёка на дерзость щекотал ноздри, когда я бросил ужин и слепо двинулся по следу. Волнение обхватило плотным кольцом грудь, крепко сжало рёбра, сдавило что-то внутри… Я шёл как беспечный мальчишка-идиот, едва прошедший инициацию, не смотря, куда наступаю, лишь запрокинув голову и выискивая тот самый цветок.

«Неужели ракхаши расцвёл?! Где, покажите мне, где? О, Духи Предков, умоляю, хоть бы в этом году образовалась завязь и пошли семена!»

Стук собственного сердца заглушал все звуки. Я понял, что вышел к водопаду, лишь когда наступил в воду, и сразу же очнулся как от наваждения.

Ракхаши росли поодаль, и все ветки, какие я смог рассмотреть в сгустившихся сумерках, несли на себе лишь бледные почки. Ни одного раскрытого цветка… Однако запах от озера самый плотный. Как такое может быть?..

Не успел я додумать эту мысль, как слух уловил тонкий мелодичный женский голос. Одна из таноржек мылась под струями воды… та самая, которая жаловалась на холод среди ночи. Она напевала какой-то приятный мотив на неизвестном языке и полоскала жидкий чёрный шёлк волос под плотной занавесью воды. Я даже не представлял, что у неё настолько длинные и густые волосы – до сих пор Лейла закручивала их в плотный невзрачный пучок на затылке. Зачем? Любая ларчанка гордилась бы такой длиной и обязательно вплетала бы цветные бусины…

Элегантная шея девушки переходила в тонкие ключицы, позвонки чётко выделялись на идеальной спине. Стройная фигурка в свете первых звёзд казалась особенно хрупкой и красивой, но отнюдь не хилой.

Я со вздохом покачал головой, мысленно насмехаясь над самим собой:

«Да-а-а, Арх-хан, совсем ты стал стар, раз спутал запах человеческой девушки с первыми цветами ракхаши… Смотри, Шонхорну не скажи, а то он усомнится в твоих способностях».

Тихо ступая, чтобы Лейла меня не заметила, я вернулся обратно в густую тень исполинов и замер, издалека наблюдая, как тонкие руки скользят по прекрасному телу, в ритм мелодии колыхается высокая мягкая грудь с острыми навершиями, вода лижет обнажённые бёдра. Тогда, у костра, эта девушка показалась мне смешной, неуклюжей и зажатой, а сейчас я пожирал взглядом совершенно другую Лейлу. С роскошным телом развитой женщины, с прекрасным голосом и умопомрачительным ароматом.

До сих пор про себя я называл её «смешная девочка», а сейчас мне стало вообще не до смеха.

Она переступила с ноги на ногу, а в голове вспышкой воспоминаний из детства пронеслась картинка, как точно так же молодая грациозная кобылица айера переступала в лунном свете в поле, когда отец впервые решил показать мне их. Тогда я решил, что когда-нибудь обязательно приручу своего айера, но годы шли, а у меня ничего так и не получилось. У брата – да, а у меня нет.

Длинные чёрные волосы Лейлы в струях водопада блестели словно масло и лишь придавали фантастическое сходство с чёрной мастью самых удивительных животных. На миг представилось, как её волосы струятся между моими пальцами. Разум напрочь отказывался воспринимать Лейлу как человека, и это пугало. Ведь люди не выживают на Ларке, а я никогда не смогу покинуть планету и улететь на Танорг, на человеческих женщин должно стоять строгое табу. Но мозг отчаянно искал лазейки… Вначале запах как у ракхаши, теперь ноги как у айера.

«Какого шварха я на неё так реагирую?»

«Мы поженимся и будем принадлежать друг другу», – всплыли в голове слова девушки с иссиня-чёрными глазами, как ночное небо над Ларком.

Я повторно тряхнул гривой, пытаясь прийти в себя.

«Арх-хан, она не для тебя, вы из разных Миров», – мысленно сказал себе, что теряю время, и удалился в лагерь доедать ужин. Правда, жалеть о том, что придётся теперь есть остывшую косулю, как-то совсем не получалось.