Ущерб, нанесенный оккупантами, дополнялся тяжелыми последствиями царившей в стране инфляции. Чтобы представить ее чудовищный характер, достаточно сказать, что если до оккупации страны 31 марта 1941 г. в обращении находилось 19 371 млн. драхм, то к моменту денежной реформы 11 ноября 1944 г. — 6 700 000 000 млрд.

Рост дороговизны, продолжавшийся весь период оккупации, достиг небывалых размеров. Об этом можно судить по ценам на основные продукты питания. Так, 1 ока (1286 г) хлеба в октябре 1944 г. стоил 88 млрд. драхм, молока — 260 млрд., масла сливочного — 4600 млрд., масла оливкового — 1800 млрд., сахара — 1000 млрд., макарон — 740 млрд., мяса — 1600 млрд., риса — 920 млрд, драхм. За коробку спичек нужно было уплатить 500 млрд., за три яйца — 280 млрд., за пару обуви — 9300 млрд, драхм.

Поскольку эти астрономические цифры, порожденные инфляцией, все же не дают полного представления о росте стоимости жизни за период оккупации, целесообразно сопоставить довоенный уровень с ценами, существовавшими после денежной реформы 11 ноября 1944 г. Вот соответствующие данные (в драхмах за 1 ока):

Инфляция, приведшая к разорению страны и подавляющего большинства народа, оказалась выгодной для крупных дельцов и спекулянтов. Почти все промышленные и торговые предприятия страны, банки, страховые компании, в том числе и те, что до войны были на грани банкротства, сразу избавились от всех долгов при помощи пачки инфляционных денег, на которые нельзя было купить даже коробку спичек.

Промышленники, работая на оккупантов и спекулируя товарами на черном рынке, сконцентрировали в своих руках баснословные богатства. Пользуясь тяжелым положением населения крупнейших центров страны — Афин, Пирея, Салоник, они сумели, соревнуясь с оккупантами, собрать за бесценок огромное количество золота, драгоценностей, движимого и недвижимого имущества.

В голодные годы оккупации сменили своих владельцев 110 тыс. домов, 239 тыс. имений и примерно 1 тыс. промышленных объектов. Большинство из них было продано за двухсотую часть действительной стоимости. В целом же, по данным газеты «Махи», при общей довоенной стоимости всех этих объектов в 100 млн. фунтов стерлингов за них было уплачено лишь 6 млн. фунтов стерлингов. Характерно, что подавляющее их большинство скупалось одними и теми же лицами. Например, в Спате Аттики двое дельцов, составив «компанию», купили 109 имений.

Так возникла еще одна социально-экономическая проблема, вызванная концентрацией капитала в руках буржуазной верхушки послевоенной Греции.

Из сказанного явствует, что основными экономическими задачами, стоявшими перед страной после изгнания оккупантов, были: а) быстрое обеспечение населения продовольствием с целью предотвратить угрозу голода; б) принятие срочных мер по обеспечению жильем сотен тысяч людей, оставшихся без крова; в) немедленное восстановление коммуникаций, без которых была немыслима никакая помощь нуждающимся; г) снабжение сельского хозяйства необходимым инвентарем и семенами, а промышленности — сырьем для возобновления производства; д) принятие необходимых мер по предотвращению угрозы эпидемии вследствие недоедания и болезней.

Наконец, для успешного решения всех указанных задач требовалось обеспечить народу мир и спокойствие, стабилизировать политическое положение в стране.

Но именно к этому и не были способны силы, оказавшиеся у власти в Греции в то время. Они, напротив, ставили своей целью восстановление ненавистного народным массам реакционного строя, подавление всех инакомыслящих, в первую очередь ЭАМ.

В начале 1945 г. политическое положение в Греции характеризовалось резкой поляризацией классовых и политических сил. Она была обусловлена ситуацией, сложившейся в результате английского вооруженного вмешательства во внутренние дела страны. Блоку всех сил реакции, поставленному у власти усилиями британского правительства и по существу поддерживаемому большинством буржуазных центристских партий, противостоял ЭАМ, представлявший широкие народные массы. Как и всякое насилие, вмешательство англичан не могло устранить глубокие противоречия в греческом обществе, где новое, рожденное в процессе успешной борьбы с захватчиками, пришло к серьезному столкновению со старыми порядками.

Поражение ЭАМ, явившееся, как мы видели, следствием главным образом политической незрелости его руководства, не могло не привести к кризису внутри лагеря демократических сил.

Некоторые мелкобуржуазные и другие неустойчивые элементы, примкнувшие в последний год войны к движению Сопротивления, когда победа ЭАМ казалась совершенно очевидной, теперь, в тяжелый послеваркизский период, первыми поспешили покинуть ее ряды. Однако не это определяло кризисные явления внутри народного блока, ибо уход случайных попутчиков не мог существенно ослабить ЭАМ. Гораздо серьезнее был тот факт, что враждебным силам удалось нейтрализовать значительное число честных патриотов. Для этого в условиях, когда вся страна еще представляла собой груду дымящихся развалин, внутренняя и внешняя реакция использовала два рычага, находившихся в ее руках: оружие и голод.

Еще в период декабрьских событий генерал Скоби выпустил прокламацию, в которой объявил, что если его требования не будут выполнены, то страна не получит продовольствия и «народ останется голодным». Американский военный корреспондент Пулос, воспроизведя данное заявление, писал: «После этого я не удивился, когда один старик из Пелопоннеса, который 4 года ничего не ел кроме каши да кукурузного хлеба, говорил мне: „Правда, что англичане не дадут нам продовольствия, если в страну не вернется король?“».