Действительно, к тому времени кадровые офицеры — участники движения Сопротивления были полностью отстранены от службы в армии или брошены в тюрьмы [16] , а «1319 фашистских офицеров, присягавших Гитлеру и активно сотрудничавших с немцами, не только сохранили свои посты, но и получили продвижение по службе». Представление о последних дает такая, например, фигура, как генерал-майор Папафанасопулос. Будучи немецким гауляйтером на о. Эвбея, он, по свидетельству буржуазной газеты «Элефтерия», только за период с января по июнь 1944 г. казнил 64 патриота и отправил в концлагеря 780 мужчин и 150 женщин, многие из которых не дожили до освобождения.

Легко представить себе, что так действовал этот генерал и на службе у реакционного правительства Вулгариса. Подобным же образом бесчинствовали и остальные квислинговцы, которые, выслуживаясь перед монархистами, терроризировали не только сторонников ЭАМ, но и центристские организации.

Поэтому не удивительно, что делегация республиканских лидеров требовала от Вулгариса «распустить тайные монархические организации, удалить их членов с высших постов в армии, поставить вне закона и уничтожить террористические банды». Дело дошло до того, что даже некоторые министры правительства Вулгариса заявили, что «в случае, если не будут приняты эффективные меры против монархического террора, они снимут с себя ответственность за политику правительства».

Но и это не изменило положения. Ибо правительство Вулгариса в своей политике жестокого подавления демократических сил опиралось именно на предателей и коллаборационистов, сотрудничавших с оккупантами. Яркое подтверждение этому дал судебный процесс над квислинговцами Греции, длившийся с 21 февраля до 31 мая 1945 г. Он разоблачил гнилость предвоенного монархо-фашистского режима, раскрыл фактическое сотрудничество большинства буржуазных политических деятелей с оккупантами и активное участие английской разведки «Интеллидженс сервис» в формировании квислинговских правительств в Греции.

Именно на этом процессе выяснилось, что не кто иной, как глава греческой церкви архиепископ Дамаскинос, ставший теперь регентом страны, в годы войны благословил предателя И. Раллиса на создание очередного марионеточного правительства. Даже греческий квислинговец № 1 Цолакоглу в своих показаниях на процессе не скрыл, что «политические лидеры Гонатас, Максимос, Рендис, Пангалос, Карталис, Папандреу, Канелопулос и другие часто посещали меня и поощряли (к сотрудничеству с оккупантами. — Г. К.)».

Однако этот суд, продолжавшийся 100 дней, был всего лишь фарсом. Из 22 подсудимых только Цолакоглу был приговорен к казнщ но при этом сами судьи выразили пожелание о замене высшей меры пожизненным заключением. Остальных осудили на различные сроки тюремного заключения или оправдали. Таким образом, по существу никто из преступников, совершивших тягчайшие злодеяния, не был осужден на смертную казнь.

Комедия суда над ними, разыгранная властями, никого не могла обмануть. «Безнаказанность предателей, — справедливо писала в то время буржуазная газета «Элефтерия» в своей статье «Моральное разложение», — помимо развращающего влияния на народ вредит Греции также в международном отношении. Греция — единственная страна, где сотрудничество с врагом считается самым естественным явлением… Получается, что законы против предателей издавались лишь для издевательства над народом, а не для выполнения его настоятельных требований… Над страной с древними и новыми священными развалинами, над могилами сотен тысяч погибших за эти 4 года раздается ужасное оскорбительное карканье предателей».

Следует отметить, что директор этой газеты Коккас, будучи противником ЭАМ и оказавшись во время оккупации на о. Эвбея, своими глазами видел ужасы, творимые квислинговцами в сотрудничестве с немецко-фашист скими оккупантами. Знали о них и многие другие буржуазные деятели. С другой стороны, при всей своей ненависти к ЭАМ, они не могли, однако, закрыть глаза и примириться с произволом правительства, поскольку такое поведение могло окончательно оттолкнуть от них народные массы.

Оправдание квислинговцев и усиление террора вынудили республиканских лидеров 5 июня направить Вулгарису заявление протеста, в котором говорилось: «Террор, установленный после декабрьских событий крайне правыми элементами по всей стране, становится с каждым днем все более ожесточенным. Он приобрел такой размах и силу, что жизнь граждан — немонархистов — находится под постоянной угрозой, и сама мысль, что можно приступить к свободным выборам или плебисциту, становится нелепой». Далее подчеркивалось, что «крайне правые террористические организации (основные из них были частично вооружены немцами и находились в тесной связи с ними) не только не разоружены и не подверглись наказаниям, но даже открыто сотрудничают с агентами по охране порядка в целях полного подавления всякой демократической мысли». В заключение заявлялось, что «по существу государственный аппарат поставлен на службу организованному террору правых».

Организация массовых расправ тайно направлялась британскими военными властями в Греции. Два года спустя министры П. Гунаракис и К. Цацос, входившие в 1945 г. в состав кабинета Вулгариса, на одном из заседаний парламента сообщили, что имеют данные, согласно которым «эти банды действовали с ведома англичан».

Тот факт, что правительство Вулгариса и стоявший за ним «черный фронт» действительно развязали террор против греческого народа, подтвердили и иностранные наблюдатели, посетившие в то время Грецию. «Мне пришлось наблюдать ужасающую драму, — писал 16 июля 1945 г. корреспондент «Рейнольд ньюс» Дэвид Реймонд. — Демократы испытывают невероятный террор со стороны государственных органов и бандитов, сотрудничающих с ними».

За четыре месяца после Варкизского соглашения число убитых борцов Сопротивления превысило 500 человек, а арестованных — 30 тыс. В провинции действовало до 150 бандитских отрядов правых. Насчитывалось не менее 20 тыс. вооруженных террористов, действовавших совместно с полицией и жандармерией. Следственные органы не успевали выяснять причину арестов, не знали ее и те, кто был брошен в тюрьмы. «Я посетил камеры тюрьмы в Александруполисе, — писал специальный корреспондент английского журнала «Нью стейтсмен энд нейшн», совершивший турне по Греции, — и опросил 300 человек, знают ли они, за что их арестовали. Лишь трое из них знали».