Вслед за рабочим классом поднималось на борьбу за демократические преобразования в стране и крестьянство. Реакционное правительство, напуганное победой прогрессивных сил на выборах в сельские кооперативные организации, издало законы, лишавшие крестьян свободы кооперирования, и обрушило на них жестокие репрессии. Но ни драконовские законы, ни аресты и ссылки не сломили дух крестьян, продолжавших массовые выступления против реакционной политики правительства.

Последняя, направленная на упрочение политической власти реакции, игнорировала также экономические нужды страны, приобретавшие все более острый характер. Даже намеченный вице-премьером и министром снабжения Варваресосом «восстановительный план» оказался мертворожденным, хотя он «сводился к весьма робким мерам, направленным к известному ограничению разнузданной спекуляции».

По существу Варваресос «не намечал никаких серьезных мероприятий, чтобы на деле переложить бремя финансовых трудностей на плечи лиц, сотрудничавших с немцами и нажившихся во время гитлеровской оккупации». Однако греческая крупная буржуазия отнюдь не желала снижения дороговизны. Взвинтив цены в 20–30 раз по сравнению с довоенным уровнем, а зарплату рабочих увеличив всего лишь в 3–4 раза, она продолжала получать огромные прибыли — 200–400 %. Ни на какое их сокращение она не согласилась. Встретив в штыки даже те робкие мероприятия, которые предлагал Варваресос, финансовая олигархия заставила его в конце концов уйти в отставку.

В связи с этим характерны заявления Варваресоса, который и сам был выразителем интересов буржуазии. Объясняя причины своей отставки, он сказал: «Группа лиц, сконцентрировавшая в своих руках во время оккупации Греции огромные богатства, организовала систематический саботаж намечавшихся министерством снабжения мероприятий. Махинации этих лиц привели к тому, что продовольственное положение за последние недели резко ухудшилось. Цены вновь значительно возросли, в то время как заработная плата рабочих и служащих осталась прежней… Наконец, попытки обуздать спекуляцию путем введения твердых цен на продукты питания встретили решительные противодействия спекулянтов».

Перед уходом в отставку Варваресос добавил к этому, что «не верит в патриотизм греческих промышленников, которых считает врагами народа».

И в этом он не ошибался. Греческую крупную буржуазию не интересовала участь народа. Она заботилась лишь об увеличении своих прибылей. Гарантию же этому она видела в иностранном вмешательстве, которое обеспечивало защиту ее интересов. В сущности она направляла по такому руслу всю деятельность правительства Вулгариса. Буржуазная газета «Элефтерия», хорошо осведомленная о махинациях нуворишей, писала, что «всяким попыткам ограничить спекуляции мешал ряд министров, являющихся агентами частных интересов».

Ответом на предательскую политику правительства и стоявшей за ним реакционной клики и явилось нарастанио борьбы народных масс за свои нрава, за подлинную демократию.

Так были рассеяны иллюзии врагов ЭЛМ. Они увидели, что до разгрома народного движения очень далеко, ибо на стороне левого фронта даже после его поражения оставалось подавляющее большинство народа. В этих условиях реакционная клика, которая понимала, что держится у власти лишь с помощью британских штыков, пришла к выводу, что осуществить свои цели сможет только в том случае, если прогрессивное движение будет полностью подавлено силой оружия. Однако, поскольку ей самой это было явно не под силу, возник план использования для данной цели находившихся в Греции английских войск.

Осуществление такого замысла облегчалось тем, что пришедшее к власти в Англии 5 июля 1945 г. лейбористское правительство Эттли—Бевина взяло на себя позорную роль продолжателя политики Черчилля в греческом вопросе. Но в то же время в обстановке середины 1945 г. перед лицом международного общественного мнения нужно было подыскать какое-то «оправдание» иностранному военному вмешательству с целью подавления обезоруженного левого блока.

И такой «аргумент» был изобретен в Лондоне и Вашингтоне, правители которых уже в тот период приступили к разработке стратегии «холодной войны». Пройдет немного времени, и прозвучит фултонская речь Черчилля с призывом к созданию военного блока для «защиты Запада от коммунизма». Затем появится «доктрина Трумэна», кладущая начало военному проникновению США в районы, расположенные у границ СССР и стран народной демократии. И именно Греция станет одним из первых государств, где англо-американский империализм развернет не только пропаганду новой мировой войны, но и подготовку к ней.

Греция по целому ряду причин еще до окончательного разгрома гитлеровской Германии была, как мы видели, выбрана империалистами в качестве одного из плацдармов развязывания «холодной войны» против СССР и стран народной демократии. Что касается греческой реакции, то она в соответствии с англо-американской политикой и полностью совпадающими с ней собственными планами уже в 1945 г. взяла на вооружение антисоветский лозунг о «славянской опасности». Он-то и был использован в качестве предлога для создания версии о необходимости англо-американской «помощи» в отражении мнимой «угрозы с севера», т. е. со стороны СССР, Болгарии и Югославии.

Абсурдность этой провокационной выдумки была очевидна. Греция и раньше имела общую границу с Болгарией и Югославией, но о «славянской опасности» никогда прежде не было и речи. То обстоятельство, что в этих странах утвердился народно-демократический строй и они смогли направить усилия целиком на экономическое и социальное переустройство в интересах своих народов, лишь подчеркивало их стремление к миру. Наконец, миролюбивая политика социалистического лагеря, к которому они теперь принадлежали, была очевидна для всей международной общественности, в том числе и для греческого народа. Не случайно даже один из буржуазных политических деятелей Греции, И. Петимезас, едко высмеял уверения реакционеров в том, что национальным границам страны якобы грозит «опасность с севера».