Ребятам посулила я являться или нет? Посулила. Вот уж теперь беспременно стану являться. Приду в ночи, скажем, к Огурке. Или к Явору. Или вот еще – к Некруте. Явлюсь в свете луны вся белая и красивая, буду охать, стонать и говорить: «Дай-ка я тебя поцелую». Напрудят под себя, к гадалке не ходи. То-то веселья будет.

– Фу, Роланд, фу! А ну-ка брысь! А ну брось! Что за человек такой, на три дня нельзя одного оставить.

Я так размечталась о том, как стану упырицей, что в первый миг даже расстроилась. Кто же это нам помешал?

Вспугнутый криками, Роланд наконец отлип от меня и теперь метался, сшибая подсвечники с опасностью вызвать пожар, а за ним бегала королева Барбара, колошматя его подушкой.

– Говорила, сиди смирно! Говорила, или нет? Что ты мне обещал? Что ты мне обещал? – приговаривала она, лупя упыря, а тот уворачивался от нее и скулил что-то беспомощное.

– Нет, ты подумай, – наконец остановилась Барбара, переводя дыхание и держа в руке подушку. Прическа растрепалась, пшеничные власы взлохматились, и Барбара сердито сдунула упавшую прядь. – Ведь обещал, подлец, что будет вести себя смирно. У!

Она замахнулась подушкой, и Роланд сжался, как нашкодивший кутенок.

– Мало тебе оленей да кабанов? Вон, – она взмахнула подушкой, – леса кругом. Иди, охоться! Нет, он будет девиц заманивать и соблазнять. А у него, между прочим, – обратилась она ко мне, – жена есть.

Вот охальник!

– Малинка! – обрадовалась Барбара, узнав меня, и кинулась обниматься.

Я все еще дрожала от пережитого, но быстро оправилась. Ох, как же рада была я ее видеть.

– Ваше величество! Ты как здесь?

– Так это мой брат, – кивнула она на Роланда и погрозила ему кулаком. – Супруга его на некоторое время уехала с детками, родню навестить. Обещал, что будет вести себя прилично. И ты погляди на него. Стоило появиться смазливой мордашке… Про вечную любовь плел?

Я кивнула.

– Про пьесу свою рассказывал? И какой он одинокий, и все такое?

Я подтвердила.

– Кобель, – вздохнула Барбара, и я едва удержалась, чтоб не хихикнуть, когда она произнесла это своим нежным серебристым голосочком. Еще было удивительнее, что грозный упырь робел перед ней, как дитя пред суровой матерью. – И ведь муж неплохой, и супругу свою любит, и отрекся от своей страсти пагубной, но стоит оставить одного…

Она безнадежно махнула рукой и тут же грозно прикрикнула, обращаясь к Роланду:

– Все расскажу Элинорке!

– Это жена его? – спросила я.

Барбара кивнула.

– Дядя ее заболел, поехала навестить его с ребятами. Я обещала за Роландом присмотреть, но в Медилане распродажа началась, я решила: отъеду буквально на денечек. Что может случиться? Обещал хорошо себя вести.

Королева строго воззрилась на брата, а тот сделал вид, будто происходящее не имеет к нему отношения. Барбара еще раз вдохнула, положила подушку на кресло и принялась приводить себя в порядок. Была она в пышном платье с белыми кружевами, розовом, как закат. Подтянула шнурочки на талии, расправила оборки, убрала на место выбившиеся локоны.

– Больше уж я его одного не оставлю. Со мной поедет. И тебя до постоялого двора довезем.

– Как же ты выбралась-то? – спросила я Барбару. – Неужто рыцари спасли?

– Ну разумеется, – ответила она так, словно иначе и быть не могло. – Меня в Крапош привезли и на торги выставили. Я увидела рыцарей и убедила их меня купить.

– Дорого? – спросила я. Барбара сказала, и я присвистнула.

– Как же ты отдавать будешь?

Она удивленно посмотрела на меня.

– А я и не буду. Спасти даму, тем более королеву – для рыцаря доблесть. Но в благодарность я пригласила их в гости и разрешила посражаться в мою честь на турнире.

Я выглянула в окно. Во дворе замка ожидали не менее трех десятков верховых, закованных в латы. Доспехи блестели в свете факелов, над всадниками реяли знамена разных цветов. Барбара привела с собой целое войско.

– Они купили мне новые платья и проводили сюда, чтобы я забрала Роланда. А теперь все вместе поедем в Беллентарию. Заберу его к себе, чтобы был на глазах. В этом ужасном месте я больше ни секундочки не останусь.

Она сморщила носик, брезгливо окинув взглядом мрак и неуют.

– Прибрались бы, что ли… Ну, идем.

Она пихнула брата в спину, и тот покорно поплелся впереди нас.

– А ты куда, Малинка? – спросила Барбара, когда мы сошли в нижний зал.

Я рассказала. Еду, говорю, в невесты к императору Чиньяня. Завтра же отправляюсь с обозом до Варенца.

– Ах, как замечательно! – воскликнула Барбара, запрыгала и захлопала в ладоши. – Я слышала, что Камичиро собирает невест! Это просто чудесно! Малинка станет императрицей!

И вдруг опечалилась, будто свечка в ней погасла. Остановилась как вкопанная и жестом придержала брата.