Сущность оператора Алексей понял сразу — глуп, труслив, тщеславен… Ну и надавил на все эти три «болевые точки» сразу. Да такого при этом мороза напустил, то и дело помахивая перед носом насмерть перепугавшегося оператора красной корочки (старое, просроченное удостоверение дяди Максима), что не прошло и трех минут, как Волошко готов был на все, лишь бы больше не общаться с Николаевым.

Он настолько проникся недвусмысленными угрозами Алексея, что всю ночную съёмку провёл на «отлично» и смотрел на изумлённую такими его метаморфозами Александру с собачьей преданностью.

В один из перерывов девушка отозвала в сторонку Алексея.

— Лёша, скажи честно, ты его бил?

Ты о чем?

Я об операторе… Он же заново родился!

Ну и как? Теперь он тебе нравится? Претензий к его работе больше нет? — широко улыбнулся Алексей.

Какие претензии! Он все делает гениально… Раз так, то вот тебе удалось на него повлиять?!

Только при помощи «великого и могучего»… Скажу тебе по секрету, работать с людьми, мечтающими о спокойной и сытой старости, одно удовольствие.

Ну ты просто Макаренко!

Они довольно быстро отсняли необходимый материал. Оператор сам напросился на то, чтобы отвезти его в монтажную, освободив тем самым девушку от лишних хлопот, — на самом деле Волошко не хотел оставаться в обществе «страшного фээсбэшника» ни одной лишней минуты… Алексею это было только на руку. Чтобы развить правильную атаку на неприступную крепость, требовалось всего три хода. Первый — он пригласил Александру поужинать в ночной ресторан, где предстал пред ней во всей красе балагура, весельчака и прекрасного танцора… Второй — он посадил её на свою старенькую «хонду» и повёз кататься по ночному Питеру. Александра сидела сзади, прижимаясь к его спине, пила шампанское из бутылки и была совершенно счастлива… И наконец, третий ход явился логическим завершением первых двух. Он состоял всего из двух слов: «БЕРЛОГА» и «ТАХТА»…

Колян чувствовал, как его постепенно засасывает вязкое болото секты… Ежедневное чтение непонятных молитв, изнуряющий пост, странные физические упражнения, больше похожие на самоистязания, — все это сильно влияло на психику парня. Как и остальные члены секты, теперь он был больше похож на робота, чем на человека. Но самым страшным было общение с отцом Власом. Каждый день к нему в особую комнату заходили по одному послушники. Что там творилось, Колян не знал. Когда очередь доходила до него, то он помнил лишь фрагментами… …полумрак.

…несколько толстых высоких свечей в виде треугольника.

…отец Влас, пристально наблюдающий на ним.

…его властный голос: «Подойди ближе!»

…чья-то тень, скользящая за спиной парня.

…резкий укол под лопатку.

Все. После этого воспоминания обрывались. И сколько Колян ни силился вспомнить, у него ничего не получалось. Дальше — как отрезало. Выходил из комнаты: в голове стоит гул, слышны непонятные шумы, а в глазах мелькают «зайчики» — словно от электросварки. Более того, он чувствовал, как постепенно тупеет. Раньше у него был живой ум, смётка, умение почти мгновенно разбираться в тех ситуациях, когда это касалось его основной профессии — транспортного вора. Теперь же все было иначе. Иногда он просто не понимал, что от него хотят.

Говорят, например, принеси воду, а Колян стоит столбом, не врубается — ведь не сказали, в чем именно нужно принести… Теперь ему все нужно было разжёвывать, объяснять, в некоторых случаях даже показывать. Он с катастрофической скоростью забывал, как нужно жить, прямо на глазах превращаясь в ребёнка… Однажды, после очередного визита к отцу Власу, когда Колян вышел из комнаты, его поманил послушник по прозвищу Рак. Раку было лет сорок, невысокий, жилистый, с большими залысинами, он служил когда-то прапорщиком во внутренних войсках, но попал под перестроечное сокращение. Как и Колян, он был не питерский и жил здесь же — в подвале. Таких, как они, в подвале ютилось немного, всего человек шесть-семь. Остальные, городские, уходили ночевать по домам. Уходили поздно вечером, чтобы с раннего утра вновь прийти в подвал для молитв и чтений мантры… Иди за мной! — шепнул Рак.

Куда?

— Пошли, пошли… — Рак взял его за руку, отвёл в укромный угол. — Садись!

Да чего тебе надо от меня?

— Сиди тихо! — Он с опаской огляделся. — Сейчас увидишь… С ловкостью фокусника рак достал из кармана небольшой плоский флакончик.

Быстро отвинтил крышку, принюхался. На его лице возникла блаженная улыбка.

Резко выдохнув воздух, он поднёс флакончик к губам и сделал два больших глотка.

— Хорош! — воскликнул Рак и протянул флакончик Коляну. — Теперь ты!

Колян опасливо понюхал содержимое. Там была какая-то знакомая по запаху жидкость. Но что именно, он затруднялся сказать.

— Пей, пей… Настоящий «Тройной»!

— Одеколон, что ли? — догадался Колян.

— Ну!

— Отец Влас узнает… пить в секте было строжайше запрещено. Лохматый как-то поймал одного новичка и при всех избил его резиновым шлангом. Чтобы остальным неповадно было.

— Ничего он не узнает. Давай, давай, долго не раздумывай.

Колян машинально сделал глоток. Поморщился, почувствовав во рту вкус мыла, и с непривычки закашлялся. Рак одобрительно похлопал его по спине.