–Как настоящий – сказал постельничий, хотя хотел сказать – как живой.

–Так это с него и есть слепок – отозвался князь – пишет… тут мне, что делают у них такие… слепки. Запечатлевает на бумаге все в том виде, в каком было, хоть дом, хоть коня, хоть человека.

–Как бы оно не…

–Ты кресты-то видишь?… Какое может быть колдовство, с храмом божьим?…

–А что за цифирь на обороте? И… где это? – после паузы спросил Иван.

–Пишут, календарь это. Перечень дней по месяцам и неделям на 2020 год от Рождества Христова, по латинскому образцу, как у них стало там принято – пояснил князь – а собор у нас тут, в Москве возле Кремля выстроен, в честь взятия Казани. Василию Блаженному посвящен… будет.

Постельничий помолчал какое-то время, рассматривая картинку, и одновременно судорожно пытаясь понять, какую линию поведения вести. В итоге, положив этот… календарь на стол, он без особой поспешности, но и не мешкая опустился на колени перед государем, кланяясь в пол:

–Смилуйся, государь, что не смог я, в силу малого разумения моего, исполнить службу твою… с князем Рязанским… как велено было!

В перерывах между поклонами Еропкин смог заметить, что та самая кривоватая усмешка князя Василия на короткий миг стала как-то… теплее, что ли, и государь кивнул, выдержав, однако, положенное время постельничего на коленях:

–Встань. Как видно, обернулось дело так, что… немногие смогли бы то размыслить в то время, как оно обернется. Садись, будем дальше думать.

И, пока тот выдыхал, придвигал лавку да усаживался, сразу взял быка за рога:

–Ехать тебе в Псков и далее, в Ливонию, для… проверки… всего этого. Человек ты верный, в близости к ливонцам не замечен, да и… знаком уже с князем и боярами его – теперь князь Василий усмехнулся как-то иначе, и Еропкина (в который раз за сегодня) пробил холодный пот:

–Так они же меня убьют, государь! За… все дела те!…

–Не убьют – совсем другим, нормальным голосом и в обычном рабочем тоне отозвался тот – пока я понять не могу, какие дела они там затевают, но… не убьют. Грамота эта – он потряс листом с передачей Рязани – вроде бы, ничего им не стоит уже, да вот то, что князь про ливонцев пишет, и… старец этот мне… – взгляд князя Василия несколько затуманился, а рука его непроизвольно снова легла на тот приметный листок – говорит о том, что нужны мы им, сильно. Воины наши и… иные люди, о чем князь пишет, опять же, в грамоте своей.

–Грамоту ту будем ли до народа доводить? – осторожно спросил постельничий – по нашим задумкам, по иному хотели сделать. А там не так многое указано, как хотели…

–Вот съездишь, выяснишь все, и подумаем о том – припечатал государь – а пока поедешь ты… ну, скажем, с проверкой псковских да ивангородских войск, каково они зимуют, да готовы ли… ко всему, что я им прикажу. Потому как, если все подтвердится, то ливонцев надо наказывать… – теперь взгляд государя стал жестче, а Еропкин смог сообразить:

–Воевать будем? Но… не рано ли об том задумываться, государь? Ну, даже если верно все написано, застали они врасплох десяток-другой орденцев да захватили пару деревенек их в глуши где-нибудь?…

–Пару деревенек… – усмешка у государя вышла снова кривоватая – на вот, глянь – и он, выудив из листов, лежащих у него под руками, еще один, протянул его постельничему.

Бумага была такой же, как в грамоте князя, но вот содержание у этого листа было… разноцветными чернилами с большим искусством (хоть и непривычно) на нем была нанесена Ливония, точнее, ее ближняя к Руси часть, как Иван понял, зацепившись глазами за кружки с надписями «Нарва» и «Иван-город». А дальше он, увидев Гдов и Дерпт, Ревель и Феллин, синие линии рек и черные пунктиры дорог, внезапно понял, что та область в верхней части, что имеет одинаковую косую штриховку, с точками деревень и несколькими значками более крупных поселений, и есть захваченные князем Рязанским земли. Да, здесь была не пара деревенек, а как бы не все три десятка…

–Но… как же это они? – пробормотал Еропкин, не скрыв своего удивления.

–А ты попробуй хоть на малое время поверить, что и в самом деле послан Господом был им этот старец из будущего – внезапно жестко откликнулся князь Василий – я вот, сегодня тут сидючи, попробовал, и что-то оно как-то… – он покрутил рукой в воздухе.

В палатах наступила тишина, и постельничий, у которого пока что не было времени спокойно поразмыслить, попытался вернуться к самому началу. Засада под Рязанью, раненый князь и бояре (похоже, все так и было, как рассказывал им покойный Тимоха), и… посланный им Господом (!!!) старец?… Да еще с какой-то повозкой волшебной?! Зачем старец? Почему старец, а не… ну… ангел там?! Еропкин был человеком своего времени. Имел приличное для этого времени образование. Не особо религиозен, но обряды соблюдал и важность церкви прекрасно понимал. О глубине своей веры задумывался редко, но сейчас, похоже, был как раз такой случай. Ведь если так посмотреть, и подтвердится все, что в грамоте написано, то… Его снова бросило в холодный пот.

–Вот так-то – сказал смотревший на него в эти минуты тишины государь – бог его знает, что там за старец. Может, чародей какой, или просто лжец искусный… Но если и вправду старец тот из будущего послан, то… Но почему им?!…

«Почему не ко мне» – внезапно понял недоговоренное постельничий, и тут же запретил себе даже думать о том, что государь может… завидовать беглому князю. Надо было срочно менять тему разговора…

–А как, государь, грамоты эти к тебе передали? Неужто гонца напрямую прислали? – спросил он.