Проснулись они одновременно - от толчка. Вагон больше не трясло. Павел резко поднял голову, прислушался, обернувшись к Ане, молча приложил палец к губам. Прошептал беззвучно:

– Тихо!

– Что это?

– Сейчас посмотрю...

Он оттолкнул от себя овцу, осторожно приблизился к стенке, прильнул к широким щелям. По-прежнему была ночь, где-то совсем рядом стояли цистерны, измазанные гудроном, слышались чьи-то хриплые голоса...

– Цепляй! Цепляй!
– надрывался кто-то.
– Да кто ж так цепляет, нерусская морда! Крюком " ее заводи, крюком... А сверху петлю набрасывай! Да не эту, мать твою... Ты что, бунты от петли отличить не можешь?

– Сам ты нерусский. Сколько раз тебе, идиоту, говорить - я коми-пермяк!

– Сразу видно, что коми. Да к тому же и ; пермяк соленые уши!

– Пошел ты!..

– Сам пошел!..

– Хорош вам орать, - вмешался чей-то голос - спокойный, рассудительный.
– А то я собаку спущу...

Крики тотчас прекратились. Видимо, угроза была нешуточной.

Аня тоже придвинулась к щелям и увидела, как, стуча молотками и подсвечивая себе под ноги фонариками, мимо прошли обходчики. Следом за ними медленно двигались какие-то люди, проверявшие подряд все вагоны. Павел подал девушке знак и первым незаметно выскользнул из теплушки. Бесшумной тенью Аня последовала за ним...

...До самого утра они шли наугад по проселочной дороге, подвергаясь доселе невиданному испытанию. Их мучили блохи - овцы наградили. Аня и Павел чесались, негромко ругаясь, а когда наконец рассвело, они вышли вдруг к небольшой деревне. Увидев дома, Павел радостно воскликнул и показал рукой:

– Смотри! Мы спасены!

– Может быть, у них есть телефон?
– предположила Аня.
– Я все же хочу связаться с кем-нибудь из отдела. Нужно сообщить, что появился след Котова.

– Наверняка здесь обычная коммутаторная связь и на межгород можно выходить только через Плахов. Так что предлагаю оставить телефон на потом. Сначала - баня...

Но с баней вышла проблема: на дверях белой краской было щедро, но косо выведено одноединственное слово - "Ремонт". В пыльных, давно немытых стеклах отсвечивали лучи неяркого утреннего солнца. Поиски телефона тоже ни к чему хорошему не привели. Единственное похожее на административное здание оказалось пустым и давно заброшенным. Свисавший с древка флаг выцвел и потерял свой цвет настолько, что теперь уже было не разобрать, какой стране он принадлежит новой России или прежнему СССР.

– Да-а...
– задумчиво протянул Павел.
– Как после нашествия Мамая.

– Интересно, хоть кто-нибудь здесь живет?

Вопрос повис в воздухе.

Словно в ответ, где-то в конце пустынной улицы лениво залаяла собака. Полаяла немного и перестала. Снова наступила тишина, будто все вымерли вокруг. Павел осторожно приблизился к ближайшему дому, постучал, в ворота. В ответ - ни звука. Тогда он решительно толкнул калитку и вошел...

– Чего тебе?
– недовольно окликнула его какая-то древняя бабка, появляясь из сарая. В руках у нее был зажат топор, глаза сверкали воинственным блеском.

– Здравствуйте. Мы хотели бы позвонить. Вы не подскажете, где это лучше сделать?..

– Нет, не подскажу, - сурово ответила хозяйка.

– А где здесь военный полигон, не знаете?

– Знаю.

– Замечательно! Скажете, где он?

– Не скажу!

– Почему?
– искренне удивился Павел такой открытой недоброжелательности.

– Потому. Откуда я знаю, кто вы такие? Может, вы шпионы!

Павел добродушно улыбнулся такой наивности:

– Ну что вы, мамаша! Какие мы шпионы. Мы... самые обычные геодезисты, отбились от своей партии. Размещаемся рядом со Вторым полигоном. Вот только где он находится - забыли. Заблудились, мамаша...

– Геологи, что ли?

– В общем, да...

– Ага! Так бы сразу и сказали! Это хорошо, что вы прямо ко мне заглянули, - неожиданно обрадовалась бабка.
– Постойте-ка здесь! Только никуда не уходите. Мы сейчас, мы быстро...

Она скрылась за сараем. Павел и Аня удивленно переглянулись.

– Кто это - мы?

– Черт его знает. Может, у нее "крыша" от радости поехала, - пожал плечами Павел.

– От какой еще радости?

– Людей увидела.

– Это ничего. Главное, что полигон недалеко...

Через некоторое время бабка показалась вновь, теперь она тащила за ошейник огромного лохматого пса. Собака выглядела сонной и упиралась всеми четырьмя лапами, не желая следовать за хозяйкой.

– Куси их! Куси, Батон!
– вдруг завопила бабка, натравливая пса на гостей.

У Павла от удивления отвисла челюсть. Он беспомощно обернулся и посмотрел на Аню:

– Да она с ума сошла!

– По-моему, надо быстрее бежать.

– Бежать?! Я сейчас эту старую ведьму в порошок сотру!..