– Доброго дня, госпожа. Проходите в дом, сейчас оденусь и посмотрим, чем помочь вашему мужу.
– Седоволосый дед одарил меня проницательным взглядом, пряча в бороду лёгкую усмешку.

От чего стало понятно, что вот ему-то, как раз, совершенно фиолетово на наш статус - он бы и так помог.

Дед с молодым помощником - Гедом - перетащили, наконец, Сашу в тепло, устроили на кровати, и знахарь занялся его осмотром, что-то бормоча себе под нос. А я позволила себе опуститься на табурет и тихонько выдохнуть - довезла. И передала в нужные руки.

– Бориль, вы зовите, пожалуйста, если помощь необходима.
– не утерпела и сунулась в комнату с больным, - Как он?

– Худо дело, девонька.
– посерьёзневший дед даже забыл про "госпожу" - оно и лучше.

Я обмерла - неужели опоздала?

– Худо, но... Да ты сама-то не помирай, да его раньше времени не хорони, - глянув на меня заявил старик, - Молодой он у тебя, глядишь и сдюжит. Ступай передохни, а то вон совсем с лица спала, как надо будет - позову.

– Спасибо вам за то, что не отказали, не бросили.

– О-о, завела... ступай, говорю, не мешай.

– А ещё вопрос, простите...

– Ну?

– Коня у вас можно чем покормить?

– Кормит уже Гед твоего коня.

– Тогда я, с вашего разрешения, Арту пойду сварю?

– Вот же неугомонная.
– усмехнулся дед, - Ну иди, вари.

– О них тоже надо позаботиться. Да и я... не смогу просто сидеть и ничего не делать.

– Понял уже. Топай. И да, воду там согрей.

У Бориля пришлось задержаться аж на две недели.

Первые трое суток вообще боялась отойти от Саши, полыхавшего жаром, обтирая его оставшимся самогоном и уговаривая находившегося в бредовом состоянии мужчину выздоравливать.

У меня сынок в прошлой жизни часто болел ангиной с очень высокой температурой. Так вот, когда не срабатывали сиропы и свечи, обливала его водкой - помогало очень быстро. Вот и сейчас, чтобы сбить температуру, пользовалась старым проверенным способом.

– Саня, миленький, имей совесть, пожалуйста давай бороться. Мне без тебя страшно, вообще-то. Ты же мой единственный защитник, пропаду ж почём зря.
– строжилась, давила на благородство и увещевала я, понимая, что вряд ли он меня слышит.
– Санечка, я скучаю.

– Давай, будь уже человеком, приходи в себя. Не для того с тобой выжили, чтобы ты меня сейчас бросил.
– не особенно разбирая, что несу, сваливала в кучу все возможные аргументы, беседуя с ним, лишь бы говорить, - Давай, родной, а я тебе помогу. Всё-всё сделаю, только ты не уходи.

Страшно было до жути. Никогда на моих руках никто не находился на грани. Я так боялась не справиться. Казалось, если, не дай бог, он не сдюжит - это будет моя вина. Ясно, что и в одиночестве можно выжить, наладить быт, какую-никакую работу, и что там ещё...

Просто, с ним я потеряю какую-то значимую часть души - это понимала совершенно отчётливо. Только сейчас осознала, насколько стал дорог этот человек. Я с мужем за всю совместную жизнь не пережила столько, сколько с ним за это короткое время.

Вот и сидела рядом, меняла мокрые полотенца на пылающем лбу, гладила по руке, зачем-то измеряла пульс - наверное, чтобы слышать его сердце, так-то я не медик - распознавать изменения в состоянии больных по этому параметру не умею.

Вместе с Борилем приподнимали его и пытались вливать отвары, которые готовил знахарь, потом он меня выгонял и за закрытой дверью шаманил над Сашей. Даже не знаю, что конкретно там делал, но к исходу третьего дня Алекс пришёл в себя.

Сипел и безбожно кашлял, едва ворочал воспалёнными глазами и языком, но, главное, кризис был пережит.

– Справились, девонька.
– устало погладив меня по голове, констатировал травник, - Ну что, парень, поживём ещё?
– подмигнул Сане, убирая нагревшееся полотенце.

Я вцепилась в Сашкину горячую ладонь и уткнулась в неё носом, боясь поднять глаза - справиться со слезами не было никакой возможности.

– Поживём, - просипел больной, - спасибо.

– Это ты вон ей спасибкай, - кивнул Бориль в мою сторону, - Совсем девку извёл - почитай, три дня выгнать подремать не могу.

– Я слышал.
– Саша ответно слегка сжал мою руку, - Где мы?

– Не скрипи уже, не то у меня сердце разорвётся. Сейчас всё расскажу.
– попыталась улыбнуться я, свободной тряпкой отирая лицо, - Всё в порядке. Только ты, злодей, расклеился совсем. Никогда, пожалуйста, никогда больше меня так не пугай. А то... А то, я не знаю, что с тобой сделаю.

Уселась поудобнее и пересказала напарнику всё, что он "пропустил". Болтала и болтала, пока не вернулся знахарь с чашкой тёплого бульона.