Воспоминания отца в моем вольном изложении выглядят следующим образом:

После лечения от очередного ранения старший лейтенант артиллерии Заграничный Василий Иванович был назначен заместителем командира второго дивизиона 32 артиллерийского полка (командир – майор Репин), 31 стрелковой дивизии (командир – генерал-майор Богданович П.К.) 46 А (командир – генерал-лейтенант Глаголев В.В.), Степного фронта (командующий – Конев И.С.)

Примечание автора: Тут отец путает даты и должности. Майор Репин прибыл на должность начальника штаба полка 27.10.43 и только 2.12.43 г. назначен командиром полка. Нашел эту информацию в журнале боевых действий 32 АП [5].

Прибыл отец в дивизион после взятия Полтавы на марше к Днепру (т. е. после 23 сентября, но до 27 сентября 1943 г.). Скорее всего, 24 сентября, поскольку до ранения 28 января 1944 года отец насчитал 4 месяца и 2 дня нахождения на фронте. Как я понял, 46 А не принимала участие в освобождении Полтавы, а обошла ее с юга.

Был приказ немецкого командования от 15 сентября об отступлении на правый берег Днепра. К 24 сентября отдельные части 46 А вышли к левому берегу Днепра. Никакими плавсредствами для форсирования Днепра части не располагали.

Командиром первого стрелкового батальона 818-го стрелкового полка 31 стрелковой дивизии 46-й армии был капитан Казарян Амаяк Левонович. Его батальон ночью шел колонной по дороге, догнал впереди идущую колонну, пристроился к ней. За батальоном капитана Казаряна А.Л. таким же образом пристроился обоз с кухней и связью второго дивизиона 32 артиллерийского полка моего отца. Можно предположить, что было темно, бойцы были измотаны маршем и все спали на ходу. Проснулись только после перехода по надводному мосту на правый берег Днепра. Тогда поняли, что впереди идущая колонна немецкая. В результате, батальон капитана Казаряна А.Л. без единого выстрела ночью 26 сентября перешел через Днепр.

Капитан Казарян А.Л. принял решение окопаться и закрепиться на правом берегу. Связи у батальона не было. Однако в обозе второго артиллерийского дивизиона моего отца, который тоже оказался на правом берегу Днепра, находился старшина Подтутаревский и у него связь была. К утру, немцы решили любой ценой скинуть батальон в Днепр. Понятно, что без огневой поддержки, батальон долго продержаться не смог бы. Вот тут и помогла связь. Сначала огневую поддержку оказал второй дивизион под командованием отца, потом артиллерия всего 32 полка, корректировали огонь по связи через старшину. Как вспоминает отец, никакого особого геройства он не проявил, оказывал огневую поддержку частям на правом берегу, получал и ответ от немцев.

Плацдарм отстояли и расширили. Батальон Казаряна А.К. понес тяжелые потери.

5 октября в бою за расширение плацдарма батальон Казаряна А.Л. занял разъезд Воскобойня (южнее поселка Аулы), перерезав тем самым железную дорогу на Днепродзержинск.

Позже, плацдарм Аулы и плацдармы южнее Кременчуга объединились в Пятихатский плацдарм (сама станция Пятихатка расположен в 35 км от Днепра на Запад).

Как известно, 9 сентября была выпущена директива Верховного Главнокомандующего, определявшая, что за успешное форсирование крупных водных преград, в том числе Днепра, офицеры и генералы, проявившие героизм, удостаиваются звания Героя Советского Союза. Звание Героя Советского Союза по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 1 ноября 1943 года [d1] получили 33 участника форсирования Днепра 46 А, в том числе, командующий генерал-лейтенант Глаголев В.В. и командир 236 СД полковник Фесин И.И.

Отец вспоминал, что из батальона Казаряна А.Л. за форсирование Днепра к званию Героя было представлено 18 человек. Если посмотреть на Указ Президиума Верховного Совета СССР от 22 февраля 1944 года [d2], то в нем фигурирует 139 фамилий, среди которых можно найти несколько бойцов 31 стрелковой дивизии, в том числе и Казаряна Амаяка Левоновича. Мой отец считал, что к Герою Казарян А.Л. был представлен именно за форсирования Днепра и удержание плацдарма у населенного пункта Аулы.

Примечание автора: в действительности капитан Казарян А.Л. был представлен к Герою за взятие Аулы и разъезда Воскобойня, что позволило перерезать железнодорожное сообщение противника. Поэтому и наградной лист в Указе Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза не от 1.11 1943 г., а от 22 февраля 1944 года.

Отец по нескольким причинам командиром полка Репиным к Герою представлен не был, получил только орден «Красной Звезды», а вот старшина Подтутаревский, по воспоминаниям отца, к Герою представлен был, и отец до своей смерти был уверен, что он его получил. В списке Героев Советского Союза старшину я не нашел, выходит, что и ему звание Героя не присвоили.

Вот собственно и вся история, ставшая семейной легендой. Много в ней необычного.

Насколько она вообще правдоподобна? Переправы, тем более мостовые, как правило, усиленно охраняются, в том числе, средствами противовоздушной обороны, как можно было перейти по ней на правый берег? Спросить отца уже не могу. Непосредственные участники боев погибли на войне или не дожили до дней, когда их воспоминания стали бы интересны стране.

28 января 1944 года отец был тяжело ранен, полгода лежал в гипсе по грудь, на войну уже не вернулся и о судьбе Подтутаревского и Казаряна ничего не знал. Я так думаю, отец и не должен был получить Героя, т. к. поддерживал стрелковый полк с левого берега и не входил в число бойцов, подпадающих под Указ.