Но Ренх-сат, по всей видимости, тоже это понимал, и ответной стрельбы не было.

Могло ли им повезти так, что передислокация останется в тайне и противник не успеет подготовиться? Или их всех ждет сюрприз?

В час ночи проснулся Таммингтон — Люк заметил его, когда тот стрелой помчался к морю, поесть после суток сна, и вполне благосклонно принял косатку, которую Тамми приволок ему после насыщения. Затем они еще раз невидимыми облетели расположение войск.

«Я хотел сказать, что там, у Дувлинских холмов, меня что-то поранило, — говорил хвостатый лорд Роберт на лету, оглядывая холмистые пейзажи. — Я не знаю, что это было, Лукас. Возможно, ловушка иномирян. А, может, какой-то туринский старый артефакт или недобрый стихийный дух. Точно что-то магическое, но раны вполне реальные — ожоги словно от металлической сети. Виталист в полевом госпитале сказал, что не встречал подобных ран».

«Нужно посмотреть. Когда мы облетали холмы в первый раз, ничего необычного не видели ни обычным зрением, ни магическим, — прошипел Дарморшир мысленно. — Значит, это нечто появилось или проявилось уже после нашего пролета. И как удобно — ровно тогда, когда наших солдат заманили в окружение. Ты не разглядел, как это нечто выглядело?»

«Краем глаза. Толстая, почти прозрачная нить, усеянная многогранными кристаллами и сферами, словно сделанными из ртути. Никогда ничего подобного не встречал. И не ощущал. Это было очень больно, словно меня поддели на гарпуны, и зацепись я чуть сильнее, уже не вырвался бы. И потом, когда оглянулся… я не уверен в том, что увидел… словно сплетение теней выше холмов или какой-то сетчатый щит…»

«Нужно посмотреть, не осталось ли чего там, — сказал Дармоншир и, поймав легкий попутный ветер, некоторое время несся на его потоке, как на доске в океане. — Покажешь, где это произошло?»

Они невидимыми долетели до Дувлинских холмов и там очень осторожно, страхуя друг друга, осмотрели лес, кроны, сломанные рывком Таммингтона из ловушки, и раскрошенные деревья, на которые он натыкался.

«Ничего, — невесело резюмировал Люк. — Даже трава не примята. Но если бы здесь был какой-то старый артефакт, то мы его бы нашли… и я очень сомневаюсь, что есть стихийные духи, которые используют подобного рода воплощения. Хотя тут бы вернее проконсультироваться у леди Виктории, но ей сейчас точно не до этого. В любом случае теперь нельзя сбрасывать со счетов, что у иномирян может быть непознаваемое оружие, способное нас поранить. Правда, если оно есть, непонятно, почему до сих пор его не использовали. И что нам делать в этой связи, тоже непонятно».

«Только ссмотреть в оба, Лукас, — Тамми, судя по шипению, разволновался. — Разсс я увидел, то и тысс сссможешь. И ессли видишшь что-то похожее на огромную сеть — улетать вверх со всей возможсссной сскоростьюссс».

«Разве что так, Роберт, — согласно вильнул хвостом Дармоншир. — Смотреть в оба и летать быстро».

Дармонширская армия встала дугой у Норбиджа, в нескольких километрах от укреплений иномирян, еще когда не было трех. Началось переформирование.

«Дармоншир, у тебя есть три часа, чтобы отдохнуть, — напомнил Таммингтон. — Неизвестно, сколько нам придется бодрствовать. Не теряй времени».

Люк не стал спорить — в словах младшего коллеги был резон — и направился к штабному лагерю.

Он уже почти спустился к куполу, когда навстречу ему метнулись четыре огненные птицы, заставив по-змеиному чертыхнуться, затормозить, зависнув в воздухе и дернув хвостом, а затем раздался птичий крик — и под нос ему вылетела крошечная соколица. Села на нос, что-то опять крикнула — он, обалдев от такой наглости, скосил на нее глаза… под крылья к ней метнулись огнедухи, и он вдруг узнал. Вспомнил то, что было в усыпальнице, как она такой же маленькой птицей прилетала к нему, и обнимала, и оборачивалась женщиной… Любимой и до злости непредсказуемой женщиной.

Он, мотнув головой, зашипел и очень аккуратно пронес ее на своем носу к своей палатке через купол. Опустил на землю — она соскочила, обернулся сам. Потер руками глаза, и, чтобы не наговорить грубого, потянулся к сигарете.

Марина как-то странно подлетела, перекувыркнувшись в воздухе и обернувшись собой — лохматой, в пижаме, босой. Живот стал еще больше, хотя и двух недель с их расставания не прошло. Она, ошарашенно оглядываясь, поджала ногу, хотя было тепло. Посмотрела на Люка.

Над ней реяла четверка огнедухов.

Дармоншир, глубоко выдохнув, снова затянулся.

— Я даже не знаю, с чего начать, — наконец, признался он.

— Я знаю, — покачала головой Марина. Подошла, отвела руку с сигаретой и поцеловала. Обняла, прижавшись — и продолжила поцелуй, вовсе не виновато, уверенно и сладко.

И гнев, и злость испарились — он усмехнулся ей в губы и ответил. Кажется, мимо ходили люди, кажется, из палаток выглядывали офицеры, привлеченные светом огнедухов, но на эти мгновения и мир, и война вокруг перестали существовать.

— Что-то случилось в Вейне? — спросил он, когда они оторвались, наконец, друг от друга. Лицо ее, поднятое к нему, освещалось всполохами огнедухов.

— Нет, — ответила она шепотом, — в замке все в порядке.

— Тогда зачем ты рисковала?

— Уж не ради того, чтобы рискнуть, — огрызнулась она со знакомой едкостью, но тут же прихватила зубами мочку его уха. Люк затаенно улыбнулся, затянулся. Все это напоминало какой-то сумасшедший сон — артиллерия, близкая битва, Марина здесь, рядом. — Я, конечно, очень хотела тебя увидеть, но прекрасно понимаю, что тебе сейчас не до меня и не стала бы мешать.