Шрифт:
Женись!
Белый вальс
Откровение
Сказка о королевском языке
«Я сил прошу, когда в пылу утех…»
Ответ на все ваши вопросы
Баня
«Не праздность и бессмыслие забав…»
Одни мне часто говорят: – Женись, уже седой!И предостерегают божьей карой.Одни мне говорят: – Ну, до чего ж ты молодой!Другие же судачат: слишком старый.Легко сказать – женись, я, что ли, зря победовал?По сеновалам спал, в палатках ветхих тоже спал,Бывало, что не ел, бывало, просто голодал.Подумал я, похныкал и не стал.Чтоб жить с женою, мужем можно вовсе и не быть —Как в старину гусарским офицером.При эдаком раскладе можно женщину любитьИ реже называть ее мегерой.Есть в паспорте моем одна любимая графа.В ней значусь холостой. Вот это повезло – лафа!Я прокляну тот день, когда скажу себе – женюсь!Детей люблю, но досмерти боюсь.Грудному-то дитю еще попробуй угоди…Вари ему всю ночь супы и каши.Он много ест, а до горшка не может сам дойти,И вскоре вспоминает про папашу.Прикинь, мужик, подходишь с добрым трепетом к пивной…Друзья глядят, как ты ползёшь уныло за женой.Но не свернуть, не подойти не можется никак,Смертельный враг, какой я был дурак!К чему я все? Я за тебя волнуюсь, юный друг,Смотри, не подставляйся под удары.Как нижнее белье, меняй по графику подруг,Через неделю, заменяя старых.Пою, а сам боюсь, – ну бог не дай, услышит кто.Мгновенно разорвут и изнасилуют за то.Но ради дела я готов публично пострадать.Готов отдаться и себя отдать.
Я опьянел от вдохновеньяИ от вина в моем бокале.Я запинался от волненья,Но говорить Вы мне не дали,Вонзив кинжалы поцелуяВ полоску губ моих усталых.Не оставляйте, Вас прошу я,Вино затворником бокала.Вы приглашаете на танец.Пусть это будет белый вальс.Пускай застенчивый румянец,Как бриллиант, украсит Вас.Взлетит смычок, вздохнет оркестр.Я не устану говорить:– Не закружите нас, маэстро,Мы будем бережно парить.Ваш голос лишь прольется – тает,Пленяет опиум духов,Я строки лучшие читаюДля Вас написанных стихов.И меркнет свет дневной при этом.Со мною Вам не до него.Не покидайте же поэтаИюльской ночью одного.
Я злой магнат, я беспощаден к вам,Посланники блаженства и порока.Не верю ни поступкам, ни словам,И часто исповедую жестокость.Ваш ум – всего лишь утешенье вам.Он столь же редок, как и нереален.Я вашим не завидую правамВ любом углу планеты, кроме спален.Я слишком часто к вам несправедлив,Чтоб вы меня же этим попрекали.И жажду затянувшейся петли,Объятий и супружеских регалий.Я ваших возражений не терплю,И, может, этим достигаю цели,Когда лукаво о любви молю, —Рабом, сопровождая вас к постели.Вы днем надменны, злы и холодны,И я готов вас растерзать за это,Но уязвимы и обреченыОплавиться в объятиях поэта.Сжигаемый азартною игрой,Иду ва-банк, затраты презирая,Но выигрыш обходит номер мой,Попридержав счастливый шар у края.Я жертвую фигуры на доскеНа качество для нового сраженьяИ балансирую на волоске,Намеренно не прекратив движенья.Я вам смеюсь в лицо в секунду ту,Когда вы мните легкую победу.Я презирать способен красоту,Которой внутренней опоры нету.Я щедр на проявления любви,И скуп на рядовые комплименты,Ваш каждый дерзкий взгляд готов ловить,А голый секс не удостою центом.Я не способен жертвы принимать,И жертвую собой для ваших целей,Голгофой мне является кровать,Наградой – наслаждение в постели.Я эстетичен при подборе мест:Блаженство сочетается с уютом,А в одиночестве сырой подъездНередко может стать моим приютом.Вы мне нужны, как пища для ума,Как панацея от вселенской стужи.Не там зима, где властвует зима!Не там метель, где страсть в объятьях кружит!Пусть будет эта страсть меня сильней.Испепелит пусть, разорвет на части, —Я снова устремлюсь на встречу с ней,Всецело оставаясь в вашей власти.
Жил да был на землеГоворливый король,Он судьбу на сто летПредсказать мог порой,Он умён и красив,Доносила молва,Только слишком спесиваЕго голова.В самом малом беда:Где бы он ни бывал,Головою всегдаРазжигался скандал.Хочет та обуздатьЕго длинный язык,То пытаясь глотать,То обрезав о клык.А язык, хоть и глуп,Зато боек и дик,И всегда из-под губСлышен был его крик.Раз открыт головойБыл закон, а он глух,А на утро, как свой,Громко высказал вслух.Стал он нравиться всем,И однажды нашло,Будто думать совсемЯзыка ремесло.А когда вновь возникИх обыденный спор,То безмозглый языкВынес свой приговор.Вот что я, голова,Тебе нынче скажу,Я теперь, как глава,На двух стульях сижу.Больше жизни любяБолтовню и резню,В это утро тебяЯ, пожалуй, казню.И когда опустилсяЗловещий топор,Навсегда прекратилсяБессмысленный спор.Лишь мгновенье он выл,До конца не поняв,То, что без головыНе протянет и дня.Как печален финал,Как печален урок,Поздно он осознал,Да исправить не смог,Озаренный на мигПравотой ключевой:Королевский язык —Не в ладах с головой.
Я сил прошу, когда в пылу утех,И ими порожденных ласок женских,Сползаю, увлекаемый во грех.Я грех хочу назвать венцом блаженства.Сквозь оргий облегающий туман,Меня оберегая, совесть душит,Чтоб алчущая плоть в нагой обманНе вовлекла хмелеющую душу,Купившись на потоки сладких фраз,Так быстро увлекающих твой разум,Не распалялась, в силу их приказов,Желание завидев в блеске глаз,Пронзающих, живых, жестоких, властных,Рождающих стихию и прекрасных,Повелевающих, шальных – лишь имОбязан я влечением своим.Но сторонюсь я девичьих очей,Как, в прочем, сторонюсь и тел их нежных.Когда по строгой логике ночейОбязан их вкушать тепло и свежесть.Когда клонюсь, как слабый скальный куст,С ладони их вкусив чумного зелья,Когда Господь велит избытком чувствДелиться с ближним в славный миг веселья,Когда уже почти готов забыть,Презреть, постыдно пренебречь зароком,Пусть данным необдуманно наскоком,Теряюсь – что мне делать, как мне быть?Еще вчера я мир не осуждалЗа спектр проявлений его скотскихИ с наступленьем сумерек страдал,Сжигаемый в порыве бури плотской.Пусть знают, кто меня возьмут на смех:Я отвергаю безыдейный грех,Чтоб в одиночку воевать с постелью.Я вас не приглашаю в свою келью.Крадется мрак, случаен каждый шум,Но за ночь возмужал невинный шелест,Сквозь темноту в грядущий день гляжу,В который сна меня влекут качели,Невероятно в рое звезд кружа,И в этот самый миг твоя душаИз тела рвется к непонятной цели,Из скучной, опостылевшей постели,От сладкого волнения дрожа,В расставленные сети миража.Но как бы ни были сильны виденья,Их наполнитель безыдейно пуст.Того, кого пущу в свои владенья,Меня испепелит в горниле чувств.И я дождусь, как узник жаждет воли,И рвется вдаль, ее заполучив,Так жажду я укрыться от застолийИ от себя кому-то дать ключи.Но, видимо, пока живу в пустыне,В необитаемом никем краю,Я ваш, мои безвестные богини,Но дешево себя не продаю.
Я устал, обессилил от частых измен,Изменяю ли я, изменяют ли мне,Только в жизни своей не хочу перемен.И когда-нибудь снова случиться весне.Ты лежишь, упиваясь дыханием трав.Пышат легкие плавным дурманом цветов.Сколько в мире об этом написано глав,Песен соткано сколько и трепетных слов. Не спеши пробудить меня к жизни, творец, Я примерил давно этот славный венец. И не смею дышать, чтобы вдруг не пропал Из объятий моих мой живой капитал. Я ладонью ловлю трепет девичьих чувств, А в постели пустой как безумный мечусь. Я свершенье желаний бы вам даровал Столько раз, сколько ваши уста целовал.Но опять окунаюсь в колючий туман —Это слезы нелегкие женской судьбы.На ранимой душе отогрелся обман:Как хочу от невзгод вас избавить любых.Я спиной оттолкнулся от вмятых травинИ взлетел, чтоб разбиться о блеск ваших глаз,А, упав, захлебнуться в объятьях любви,Преступая один беспощадный наказ. – Ты еще не король, ты ничтожная вошь, Ты гордыню смири, идеал уничтожь. Не срывайся на плоть – самый главный запрет, А иначе почишь на зоре своих лет. Отрекись от крамольных поступков и фраз, Вспоминай наш наказ, повторяй наш наказ, А иначе покинем тебя насовсем. Будь покорным, как все. Будь смиренным, как все.Только крови послушной нет в нашем роду.Кровь моя – это импульс, питающий грех.Все равно я к ногам твоим, жизнь, упаду,А объятья вдохнут в меня новый успех.Жадно выпью до дна, обжигаясь, отварКолдовской красоты, распаляющей страсть.Только этот пьянящий, волшебный нектар,Проникая в мой мозг, утвердит вашу власть. Вы не в силах понять, вы не в силах постичь, Что способен я с этой подпиткой достичь. Я во власти ее, на погибель, всегда. В ней мой пламенный слог и живая вода. Я, как узник, смирюсь перед силою той, Что способна умы подавлять красотой. Я творю вашим именем, и видит бог — Вас не будь, кто-то б выжил, а я бы не смог.Есть ревнитель один у порочной души.Я зачем-то ему интересен пока.Длиннокрылая тень надо мною кружит,И сжимаюсь, как нерв от укола клинка.Мы соперники с ним, он всесилен, как враг,И лишь с вами посильно его побороть.С этим вылепил женщину Бог из ребра,Чтобы Дьявол не мог отыскать мою плоть. Так обвейте лианами, спрячьте меня От небесных чертей, от котлов и огня, От несчастий и тьмы, а за это пускай Я вам путь укажу: через тернии в рай. Я бы так вас любил, как способен любить. Чем отшельником быть, так уж лучше не быть. Я бы вас не бросал, я бы только просил — Дать нектара глоток, дайте мне новых сил.Нахожу в темноте гибкий девичий стан,Из живых лепестков нам постель изготовь.Я сегодня твой бог, твой факир, твой султан,Ты сегодня моя непокорная кровь.Не гоните меня: я – всего лишь ваш раб.Меня создал Господь и для ваших грехов.Только в жизни моей вы не главный этап,Потому что я – больший раб этих стихов.
Мне б завлабом быть, когда быНе зазвали к нам, на грех,Англичанина с арабомВ белорусский политех.Мой начальник был в Иране,Зам его с его женой,Ну а я повел их в баню,Что поблизости с пивной.Ни кому не отвертеться,На Руси обычай есть:Предлагают вам раздеться,Не затронув вашу честь.Бани есть и в глухомани,И в столице не «фигня»,То ошпарит, то поманит —Много дыма без огня.Я смекнул умом бывалым:Надо баню – хоть куда,Ведь народ, поди, усталый,Ехать по морю сюда.Англичане – люд суровый,И второй привык к жаре.Эй, Антипыч, дай здоровый,Чтоб до косточек прогрел.Я с британца снял рубашку,Веник в руку и вперед.Пусть царапины на ляжкахБабе в Лондон привезет.Чу, араб под боком стынет:Видно сразу – не лихой.Тут не буря вам в пустыне,Здеся пар идет сухой.Снял их быстренько с полога,И к бассейну, закалять,Палец опустил по локоть:Где-то около ноля.Окунул их по два раза:Открывать пора бы счет.Не глотай, Фархад, заразу —Налакаемся еще.Пульс прощупал – нет такого,А не так давно мычал.Эй! Антипыч, пару снова!Но араб вдруг закричал.Прослезился торопливо,Англичанин засопел.Мужики, айда на пиво,Пиво – это «вери вел»!
Не праздность и бессмыслие забав,Не залпы сокрушительных орудийМеня подводят к написанью глав:В них изучения источник – люди.Как главный наполнитель бытия,Как плазма существующей эпохи,Как зеркало, в котором вижу яЛицо судьбы при каждом новом вдохе.Среди ее неубранных сединБарахтаются в поисках теченья,Не в силах кислород скопить в груди,Объекты страсти, грез и обольщенья.Их быт рознит и существо рознит,Но, словно мотыльки, к огню слетаясь,Они бегут от кухонной возниИ на костре блаженство обретают.Которых ослепляет яркий свет,Которым искры прожигают крылья,Тем скрыться предстоит в густой траве.И задыхаться придорожной пылью.Другие согреваются, но дымИх легкие безжалостно питает,Их мысли блеклы, а глаза пусты,И красота их быстро увядает.Есть и такие, что, завидев свет,Сквозь пламя не летят, почуяв жженье.Им громких в жизни не снискать побед,Но также не познать и поражений.Что ж, пестрому такому большинствуЯ не скриплю пером глубокой ночью,Лишь потому, что в их среде живу:Душа моя их принимать не хочет.Хотя, быть может, я у них в долгу,Но тяготит меня их жизнь пустая.За кем охочусь я, за кем бегу,А, догоняя, снова отпускаю?Я ради вас склоняюсь над столом,Кто мой уклад и мой покой нарушил,Кто наслаждался дымом и тепломИ обжигал мальчишескую душу.Вставал на раскаленные углиИ поджигал от них же сигарету,Купался в пепле и чумной пылиИ оставался свеж и чист при этом.Кто вламывался в душу мне сквозь сон,А позже заключал в свои объятья,Взрывал дремоту эрогенных зон,Едва касаясь тела легким платьем.Кто выбивал из моих твердых рукУже почти добытую победу,Целителей моих душевных мук,Прекрасных героинь моих сонетов.Я буду вечно бескорыстно ваш,Но неизбежно обречен проститься.Мне гонор ваш не брать на абордаж,И ваша спесь не мною укротится.Теперь не вам я посвящу стихи,Желая в них увидеть совершенство,Свои не с вами разделю грехиИ миг не с вами назову блаженством.Нет, не ищите близости со мной.Пусть в памяти мелькают ваши лица,Я выбрал путь принадлежать одной,И Бог не дай мне где-то оступиться.