Снова шаг ко мне делает. Подходит стремительно. Надо мной нависает.

— Лучше держись подальше! Что тебе в моих словах непонятно?

— Все непонятно, Марат, — скольжу пальчиками по лацканам его пиджака. Хочу руки дотронуться. Но боюсь, что отдернет. Поэтому просто глажу плотную ткань, как если бы его кожи касалась, — почему ты сначала клялся в любви, а потом предал? Зачем сначала спасал, а теперь убиваешь?

— Я не…

— Подожди! Дай сказать, пожалуйста. Ты даже не представляешь, каких усилий мне это стоит. Ты хоть понимаешь, как мне больно? — его зрачки расширяются, а кулаки сжимаются сильнее, — поэтому просто постой и выслушай. Разве я многого прошу?

— Продолжай.

Мы так близко. Если немного качнуться вперед, то можно снова поцеловаться. Но я сдерживаюсь. Ведь я хочу понять. Понять, что происходит.

— Роксана… разве ты ее любишь? Я не верю в это! Разве, когда любят одну, могут так целоваться с другой!?

В глаза его заглядываю. Там непроглядная тьма. Она смотрит на меня. Выплескивается. Со всех сторон окутывает. В мягкий плотный кокон погружает.

— Марат, если есть какие-то проблемы… Может ты просто расскажешь о них.

Не удерживаюсь и рукой его скулы касаюсь. Ошибку совершаю. Он дергается, как от удара. Выражение его глаз меняется молниеносно. С мягкого успокаивающего на страшное.

— Ты ошибаешься! Этот поцелуй ничего не значит. Выкинь из своей головы всю эту дурь, мышь. И просто забудь про меня. Поняла?!

Его слова как ледяные кристаллы. Впиваются в самое сердце. Царапают больно. Почти невыносимо. Неужели я и правда ошиблась? Неужели нет никакой любви. Нет и не было. А я слишком наивна и доверчива? Неужели все это ложь?

Цепляюсь за край его пиджака, но он отдергивает руку. Смотрит пристально. А на лице опять ни одной эмоции. Нечитаемая маска.

— Хватит мотать себе нервы. Ты ведь беременна. Подумай о ребенке.

Разворачивается и уходит. А уже через минуту меня находит Игнат. Ругается. Спрашивает, что случилось? Почему я такая бледная. Наверное, опять переживает, что в обморок грохнусь. Или еще хуже испачкаю его костюм.

— Все в порядке. Не волнуйся. Твой дорогой костюм не пострадает. На тебя меня не стошнит.

— Ты совсем глупая? — бровь изгибает, — впрочем, как и твоя подружка. Вы с Соней два сапога пара. Вам говорят, не лезть не в свое дело. Но вы, как два упрямых барана, бьетесь головой о стенку. А потом на шишки жалуетесь.

— Я не жалуюсь!

Руку из его пальцев выдергиваю. Даже обидно как-то. Сегодня все мужики словно сговорились, чтобы вывести меня из себя.

— Ты бы хоть о ребенке подумала, — не унимается Игнат.

За локоть меня хватает.

— А я и думаю. У ребенка должен быть отец и мать. Разве не так?!

— Так. Так… Успокойся ты. Пошли в машину. Домой тебя отвезу. А ты по дороге расскажешь, что за шоу тут устроила. Марат был злой, словно черт.

— Он тебе что-то сказал?

— Ага. Сказал, что тут одна ненормальная на мужиков бросается.

— Так и сказал? — глаза распахиваю.

Торможу даже от шока. Но он дальше тащит.

— Шучу блин. Что ж вы такие наивные то женщины? Шуток совсем не понимаете. Вот и Соня…

Он опять садится на любимого конька, у которого огромные оленьи глазки и модельная походка. А я до сих пор не понимаю в чем проблема? В чем проблема начать нормально встречаться? Что у них за отношения вообще? И к чему они приведут?

Но эта тема занимает меня недолго. Ведь гораздо важнее другое. К чему приведут мои собственные. Если они, конечно, еще есть.

Подъезжаем к дому. Поднимаюсь на свой этаж. Погружаюсь в приятную тишину квартиры. Как вдруг в сумочке срабатывает телефон. Сначала не хочу отвечать. Но потом все-таки заглядываю в экран. Пару секунд рассматриваю медиа-файл. Быстро пробегаю глазами по тексту.

Резко выдыхаю. И тут же набираю Игната.

— Ты. Меня. Достала!

— Игнат. У нас проблемы, — торможу его возмущение.

— Большие?

— Огромные.

— Щас приеду.

Присаживаюсь на пуфик в коридоре, чтобы его подождать. Сердце как сумасшедшее в груди отплясывает. Мысли в кучу. Ничего не соображаю. Даже думать не могу. Остается только ждать.

— Ты, Аня, головой думать совсем не умеешь!

— Интересно, как я на тебя работаю без мозгов-то?

— Ты не поверишь, сам в шоке.

Игнат топчется на моей маленькой кухне. Мой телефон валяется экраном вверх на столе.