— Вы действительно так думаете, Ваше Высокопреосвященство? — спросила Адора, чьи глаза изучали его лицо, и он кивнул.

— Если вы спрашиваете меня, осудил бы я её за её выбор — профессии, как вы, кажется, это назвали — то мой ответ — нет, — спокойно ответил он. — Я не скажу, что это именно то, чего бы я хотел для своей дочери, но, с другой стороны, моей дочери никогда не приходилось заботиться о себе просто потому, что она была позором для моего высокого и святого положения. И из всего, что вы мне о ней рассказали, она, очевидно, сумела стать человеком с сильным характером, и верным и любящим другом — и сестрой — несмотря на многочисленные недостатки своего отца.

— Да, — тихо сказала Адора. — Да, она смогла. Хотя я должна признаться, что мы оба чувствовали себя более чем странно из-за её отношений с Эрайком.

— Я не понимаю, как бы вы могли бы чувствовать себя иначе, Адора. — Стейнейр покачал головой. — Жизнь, которой мы живём, не всегда та, которую мы могли бы выбрать, но, учитывая двух таких необычных женщин в его жизни, я начинаю понимать, что должно быть в Эрайке Диннисе всегда было нечто гораздо большее, чем я предполагал в то время. Достаточно большее, чтобы, возможно, мы все не были бы так удивлены последним решением в его жизни.

— Об этом я действительно ничего не знаю, Ваше Преосвященство. Мне хотелось бы верить, что вы правы, и, возможно, так оно и есть. Но в данный момент всё дело в том, что Анжелик — Ниниан — прислала мне это.

Она отставила Ардина в сторону и полезла в сумочку, которую принесла с собой. Ардин явно испытал сильное раздражение из-за её неуместного вмешательства в нормальные отношения между человеческими пальцами и мехом кото-ящерицы. Он бросил на неё один, полный отвращения взгляд, затем спрыгнул на пол и направился обратно к своей корзинке и к прерванному сну. Адора, не обращая на него внимания, достала толстый конверт, положила его себе на колени, туда, где только что лежала возмущённая кото-ящерица, и долгое мгновение смотрела на него.

— Ваше Высокопреосвященство, это транскрипт Кафедрального Послания Великого Викария, — сказала она, поднимая глаза. — Это транскрипт полного Послания, а не… сокращённая версия, которая была официально распространена.

Стейнейр застыл, выпрямившись в кресле, и она кивнула.

— Я понимаю, что официальное Послание было достаточно суровым в своих обвинениях и заявлениях против Черис, Ваше Высокопреосвященство. Оказалось, что на самом деле Послание была ещё хуже. Я подозреваю, что причина, по которой оно было отредактировано до того, как оно было официально выпущено, заключается в его явном предупреждении викариату, что «Группа Четырёх» — о, извините меня, я конечно имел в виду, Великого Викария, — решила, что Священная Война неизбежна.

Стейнейр глубоко вздохнул. Не столько от удивления, сколько в подтверждение.

— У меня было сильное искушение сжечь её письмо и просто передать расшифровку вам — и Императрице Шарлиен — не говоря вам, откуда она взялось и как именно попало в мои руки, — продолжала Адора.

— Чтобы защитить личность Ниниан?

— Нет, Ваше Высокопреосвященство. Чтобы вы никогда не прочитали, что ещё она предложила сделать.

Стейнейр просто склонил голову набок, слегка приподняв брови и ожидая, и она вздохнула.

— Ваше Высокопреосвященство, она предложила, по сути, стать вашим шпионом в Зионе. А ещё она предложила — фактически, послала с этим письмом — содержимое своих собственных архивов.

— Её архивов?

— Почти двадцать лет скрупулезных записей, подробно описывающих злоупотребления церковной властью, разложение в рядах викариата, продажа удостоверительных и запретительных постановлений на соответствие «Запретам», покупку и продажу судебных решений, подобных тому, что было принято в пользу притязаний Тадейо Мантейла на Хант… всё это. Там набралось несколько сундуков, Ваше Высокопреосвященство. Просто удивительно, что влиятельные мужчины могут обсуждать между собой или о чём могут проболтаться в компании кого-то из её профессии.

Глаза Стейнейра распахнулись. Прежде чем снова заговорить, он несколько мгновений просто сидел, глядя на неё.

— Это… экстраординарное предложение.

— Она экстраординарная женщина, Ваше Преосвященство, — просто сказала Адора.

— Я вполне могу в это поверить, судя по тому, что вы мне уже рассказали. И всё же, должен признаться, я озадачен.

— О причине её предложения стать шпионом Церкви Черис? Или о причине, по которой она вообще составила эти заметки?

— Из-за обоих, на самом деле.

— Ваше Высокопреосвященство, Ниниан никогда не имела особых причин испытывать лояльность к великим церковным династиям. К людям из этих династий, таким как я и мои родители, возможно да, но не к самим династиям. И даже если бы у неё была такая причина, её первая и самая сильная реакция — это сочувствовать тем, кого бросила Церковь, так же как мой дядя бросил её. Что ещё хуже, с точки зрения викариата, по крайней мере, так это полученное ей монастырское образование. Она верит, как и я, в то, что Церковь должна отстаивать, и это делает её оппозицию тому, чем на самом деле является Церковь, неизбежной. И, — она снова посмотрела прямо в глаза Стейнейра, — я должна признаться, что именно Ниниан первой втянула меня в активную оппозицию внутреннему разложению Матери-Церкви, а не наоборот.