– Поздно, - ледяным тоном произнесла эта ненормальная. Я, конечно, плохо понимал, что происходит. Но явно ничего хорошего. – А за то, что вы влезли ко мне домой, придется отвечать по закону.

– Ну, тогда до встречи. А может быть до завтра или до глубокой ночи. Кто знает?!

– Вы… але! Але! – Маша опустила трубку и словно оцепенела. Что уж там, я тоже прибывал в легком шоке.

– Эй, ненормальная, - обратился, однако не получил ответа. Уварова дернулась, а затем шмыгнула в квартиру, опять громко хлопнув дверью. Наверное, в другом случае, я бы пошел заниматься своими делами. Но не сегодня, не когда слышишь такие явные угрозы по телефону. Лихие девяностые что ли?!

Ручку, к слову, вырвали с корнями. Тут и ее, и замок, а по-хорошему дверь бы новую. Однако, как только я переступил порог квартиры, не удержался. Реакция вырвалась сама собой.

– Офигеть. Это что… Мамай здесь прошел?

Погром был приличный. На полу валялись вещи, полка с обувью перевернута, а сама обувь в разных сторонах. В кухне стулья на полу, а рядом со спальней подушки. Кто-то сунул нос даже под одеяла и в шкафы.

– Вот же сволочи! – сокрушалась Маша. Разуваться я не стал, прошел в сторону комнаты, останавливаясь у входа.

– Ты кому дорогу перешла, Уварова? – прибывая в легком шоке, спросил я. Она кинула на меня косой взгляд через плечо, хмыкнула и поплелась к подоконнику. Вояки добрались и до цветка, который там видимо раньше стоял: скинули его на пол.

– Тебя не касается. Чего пришел? Посмеяться? – прорычала Маша, садясь на корточки рядом с горшком. Разглядывала поломанный стебель.

– Ты бы отцу, что ли позвонила, - я подошел к дивану и плюхнулся на него, скрестив руки перед собой.

– Еще чего не хватало!

– А если они ночью придут? Будешь ниндзя изображать? – ситуация меня не то, чтобы забавляла. Скорее наоборот – тревожила. Если люди не побоялись влезть в дом, перевернуть здесь все, то явно ничем хорошим это не пахнет.

– Думаешь, они могут вернуться ночью? – Маша резко обернулась и меня от ее взгляда передернуло. Страх с отчаянием, растерянностью - все переплелось воедино. Словно она просто не знала, что делать дальше, где искать помощь. С одной стороны, во мне играла ревность и злость. Особенно после шоу днем, где Романенко прибывал в главной роли. С другой, я ну никак не мог закрыть глаза на происходящее. Не такие уж мы и чужие друг для друга.

Поэтому встал, подошел к ней, а Уварова до сих пор сидела на корточках возле своего цветка. Я тоже присел, но не разговоры вести. Подхватил ее под локоть и силой поднял.

– Эй! – крикнула она, возмущенно. – Какого черта? Ты совсем?

– Пошли, здесь слишком тяжелая атмосфера.

– Куда? – явно не поняла Маша.

– Ко мне, куда же еще.

Я была так растеряна, что сама не поняла, как согласилась на предложение Тимура. А может, мне просто было страшно оставаться одной. В квартире веяло опасностью, да и как здесь ночевать, когда дверь толком не закроешь. Ну и Авдеев вел себя на удивление спокойно. Можно было, конечно, поехать к Соньке в общагу, но вряд ли она бы мне обрадовалась. А беспокоить папу ну такое себе. Про Романенко я вообще не подумала. Уж кто, а он в последнюю очередь пришел на ум.

Пока я вместе с цветком, не знаю, зачем потащила его с собой, поднималась на пятый этаж за пакетом с продуктами и сумкой, Тимур кое-как закрыл дверь. Нашел проволоку, накрутил там что-то. В целом создал видимость закрытости. Брать дома нечего, ноут я таскаю с собой, а ценных вещей у меня нет. Так что особо не переживала.

Состояние у меня было странное: потряхивало, сердце лихорадочно билось, ну и злость накатила. Вот же бессовестные! Вломились в чужой дом из-за какого-то видео. Только не понятно, зачем оно им, раз связи и все дела. Неужели и правда, боятся СМИ? Если так, то мы на верном пути и отступать нельзя.

Когда я спустилась на этаж ниже, где как раз жил Авдеев, замешкалась. Он шел следом, поэтому не видел моей реакции. А я почему-то начала волноваться. Так странно снова оказаться с ним под одной крышей. Дежавю… И почему именно он поселился здесь? Почему всегда Тимур? Почему, когда мне страшно и нужна помощь, он протягивает руку. Сложно поверить, что и сейчас Авдеев мстит моему отцу. Тогда если это не месть, то…

– Заходи, - произнес Тим, жестом намекая, чтобы я проходила.

В его квартире практически не было запахов, едва ощутимая нотка цитруса. Довольно чисто, но совсем не уютно. Как будто Тимур не жил, а временно существовал. На вешалке одна куртка, на полке две пары обуви. Даже комнатных тапочек нет.

Я примостила цветок на тумбу рядом с зеркалом, до сих пор не понимая, зачем притащила его с собой. Затем скинула куртку, и поплелась на кухню. К счастью, планировка в квартирах одинаковая. Устраивать экскурсию не надо. Тим тоже зашел следом, щелкнул чайник, закрыл окно, из которого дул морозный ветер.

– Чай вон, только пакетированный правда. Кофе нет, - сообщил будничным тоном. – Из сладкого только шоколадка. В общем, ой, телефон звонит. Маш, сделаешь сама, я отойду, звонок важный, по работе.