— Эссин… У тебя ко мне какое-то дело? Надеюсь, это не то, о чем мне говорил мой заместитель?

— Смотря что вам сказал преподаватель Штольман, - очень вежливо ответил Эссин.

Настолько вежливо, что я не удержалась и удивленно на него посмотрела. Что-то я не заметила за ним вежливого обращения к другим преподавателям и сотрудникам.

— Он сказал, что ты борешься за введение в учебную программу такой дисциплины, как техномагия. Попросил тебя выслушать. И вот, я слушаю, излагай.

Видимо, от неожиданности Эссин не сразу смог собраться, чтобы что-то сказать. Хотя явно репетировал. Пришлось пихнуть его в бок, чтобы отвис.

— Я считаю, что магические миры безнадежно отстали от всей остальной вселенной в области технологий. Да, пока что магия спасает нас и дает некое преимущество перед немагическими мирами, но в скором времени этого перестанет хватать, и технологии вырвутся вперед. Мое мнение: нужно объединить магию и технологии, чтобы предотвратить лидерство одной из сторон.

Секунд пять после непродолжительного монолога Эссина, ректор внимательно смотрела ему в глаза, а затем улыбнулась и ответила:

— Дорогой Эссин, я понимаю твои опасения, но техномагия неосуществима. Не ты первый увидел тревожные знаки и нашел решение. Только вот опыты привели к выводу, что техника и магия не сочетаются.

— Как?! Но…

— Ты не мог об том знать, так как это секретная информация, и сейчас я делаю исключение, рассказывая эту информацию. По просьбе Ксима.

Мда, Эссин даже как-то сник, услышав эту новость. И мне стало его жаль. Все-таки крушение мечты – это тебе не хухры-мухры. Я, к счастью, никогда такого не испытывала, но могла понять, как он себя чувствует. Только вот жаль, что сочувствовать я не умела. Не знала, что сделать, что сказать. А молчаливое участие вряд ли кому-то поможет.

— Если это все, то я попрошу тебя покинуть мой кабинет. У нас с Лилией сейчас урок.

Было такое ощущение, что у ректора Штольман чувство сочувствия запрятано где-то очень глубоко, настолько жестко прозвучали ее слова. Мне захотелось что-нибудь ей сказать, но я сдержалась: думаю, не мое это дело.

Эссин молча встал с кресла и, гордо подняв голову и сжав губы, двинулся к выходу из кабинета.

— Не отчаивайся, Эссин. Возможно, ты найдешь другое решение этой проблемы. Я верю, что у тебя есть потенциал.

Парень ничего не ответил на слова ректора, даже не обернулся, но даже по его спине было видно, что ее слова его вдохновили.

Слова поддержки. Мне вдруг подумалось, что ректор Штольман занимает это место не только потому что хладнокровна и собрана.

— Ну что же, приступим к нашим занятиям? – обратилась ректор ко мне, как только за Эссином закрылась дверь.

И почему одни и те же слова, произнесенные разными людьми, воспринимаются по-разному? Вот, например, казалось бы, что тут такого: ректор озвучила намерение начать наше давно запланированное занятие. Только вот из ее уст это прозвучало довольно угрожающе. Как будто она собирается со мной сражаться, а не учить.

— Простите, а как именно будет проходить наше занятие? – несколько нервно уточнила я.

Не хотелось бы, чтобы меня бросили где-нибудь в снежных горах без обогрева, как того же доктора Стрэнджа*.

— Ну, для начала, тебе нужно освоить одну хитрость, - произнесла Натаниэлла, вставая из-за своего стола. – Как бы это не прозвучало, но самое главное в любой магии – это спокойствие. Понимаю, что, работая с моим братом, такое провернуть довольно сложно, но тебе нужно постоянно оставаться спокойной, чтобы магия не вышла из-под контроля.

Это что же, мне все время теперь нужно подавлять эмоции, не давая им воли? Да я так в робота превращусь. Ну, в одном она права: с Ксимом оставаться спокойной очень сложно. Мне даже начинает казаться, что он специально провоцирует меня на различные эмоции.

— Постарайся, - явно сочувствуя, сказала ректор и положила руку мне на плечо.

— А вам он тоже нервы треплет? – вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать, что и кому говорю.

Но Натаниэлла Штольман воспринята мой вопрос спокойно. И даже ответила:

— Было дело. Раньше он постоянно проверял мою реакцию. Чего только не вытворял. Бывает, иногда и до сих пор выводит из себя, но скорее по привычке. Однако, в основном поэтому я стала той, кто я есть. Мне иногда даже кажется, что мой дорогой братец специально все это проворачивал, чтобы сделать меня более стойкой к внешним раздражителям. Как знал, что я ректором стану.

Вот так откоревния. Теперь мне начинает казаться, что я нашла родственную душу.

Тут мне вспомнился их с Ксимом недавний разговор про то, что он довольно странным методом может узнать будущее и подумала, что такое предположение очень даже возможно.