Мать наша работала учительницей в школе, собственно, поэтому я тоже учусь в педагогическом. На уровне генетики любовь к преподаванию. Но как психолог или воспитатель мама в пролете. Она никогда не умела выбирать мужчин, а еще, кажется, никогда не понимала, что ее поведение отражается на собственных детях.

– Ма, отдай, – буркнул Ванька, поднимаясь со стула. Высокий, выше меня уже на две головы. Худощавый, правда, но зато с мозгами порядок. Читает много, проблем не создает, с плохими мальчишками не водится. Хотя в последнее время домой стал приходить поздно. Где бывает, не говорит. Возраст, полагаю, семнадцать – самая соль гормональных перепадов.

– А зачем тебе так много, Ванюш? – хлопала глазами мать, разглядывая белый конвертик.

– Это мои деньги. Тебе хахали итак неплохо дают, – очередная колкость, которая иногда срывалась с губ брата. За языком в сторону матери он редко следил. Раньше наоборот, мамуля, сестрица, а сейчас чаще огрызается.

– Как тебе не стыдно! – обиделась мама. Кинула конверт с деньгами к ногам Ваньки, и направилась к себе, громко хлопнув дверью.

– Язык у тебя без костей, – буркнула, усаживаясь на кровать.

– А что она лезет? Меня может тоже от ее мужиков воротит. Тот старый хрыч на тебя так поглядывает, явно не на мать поглазеть ходит к нам. – Ваня поднял драгоценный конверт и убрал в ящик. Сам же уселся за компьютерный стол, разглядывая что-то на экране ноутбука. Единственного, между прочим, заработанного на мои кровные.

Чтобы помочь семейству, я еще со школы подрабатывала репетиторством. Пару учеников по литературе и русскому, дополнительный доход. Да, когда начинается сессия, количество уроков приходится сокращать или на время отменять вообще.

– Ты о ком? И где деньги взял?

– Валере или как его там, – хмыкнул Ванька, пропуская второй вопрос мимо. Дядя Валера с мамой встречается уже месяц. Мужчина он странный, да и внешне не очень приятный. Ростом чуть ниже брата, широкоплечий, нос картошкой, усы, пухлые губы. От него несет дешевым парфюмом, но матери нравится.

– Вань, откуда деньги взял? – повторила я, напирая.

– А тебе все надо знать.

– Конечно, ты как думал. Сколько там, что мама так разошлась?

– Фигня, – повел он носом. – Двадцатка.

– Сколько? – если бы я не сидела, точно бы упала. – Откуда такие деньги. Эй! Ты где их взял, Вань?

– Не украл, не боись, – хвастливо отвечал этот дуралей.

– Ваня…

– Тотализатор. Все честно.

– Какой тотализатор, Вань? – я поднялась с кровати, подошла к брату и резко дернула его за плечо.

– Обычный, Уль. Ставишь косарь, получаешь три. Смотря, какая ставка.

– А где ты взял деньги на ставку?

– Ну…

– Ваня! – крикнула, сжимая его плечо. Почему мать не занимается воспитанием сына? Почему ей наплевать? И так было всегда. Однажды в классе восьмом девчонки отрезали мне волосы, потому что заступилась за одноклассницу. Я вернулась домой с короткой стрижкой и разбитой губой. Мать тогда на кухне ела курицу гриль с очередным ухажером. Они пили коньяк и смеялись.

Другая мама побежала бы в школу, начала выяснить причину, почему ее ребенка обидели. Моя только утром спросила с улыбкой: «о, ты подстригался? Ну, пойдет». Вот и все. Иногда мне казалось, что матери плевать на нас с Ванькой.

– Занял, – ответил сквозь зубы брат, скидывая мою руку.

– А как отдавать собираешься? Зачем тебе вообще столько денег?

– Я уже отдал. Выиграл и отдал. Теперь будет более крупная ставка, буду участвовать.

– Вань! – опять крикнула, не сводя с него строгого взгляда.

– Через полгода Кристинка выпустится. У нее днюха скоро. Я хочу подарить ей подарок. – Выдал он. О Кристине я слышала, она учится в одиннадцатом. Брат влюблен в нее уже два года, да только девочка эта из обеспеченной семьи. В школу привозит личный водитель, на отдых она летает на Филиппины, а не в Анапу. Одевается в дорогие бренды, поступать собирается в лучший вуз страны.

Ванька чудом с ней познакомился. Обычно она не ходит на школьные дискотеки, а тут пришла. Ну, брат набрался смелости, пригласил. Кристина не отказала. Ваня мой, дурак, уши развесил: думал все, теперь дорога ему заказана. А она как не замечала его, так и не замечает.

– Какой ты ей подарок собрался дарить? Букет цветов…

– Яблоко! Последней версии, но он стоит сама знаешь сколько. Другое не прокатит.

– Вань, ты в свое уме? – спросила, хлопая ресницами. Обычно мой неглупый брат не страдал таким, а тут выдает финты.

– Да там верняк. Я займу еще небольшую сумму и сделаю крупную ставку. А потом…

– Вань, людей нельзя купить. Сердце человека не стоит ни одного телефона или клада. Тебя либо любят за то, какой ты есть, либо не любят.