В лупоглазом ЛАЗе, который, фырча дымом из трубы, подъехал к остановке, было полно людей. Автобус Горошков – Автостанция всегда пользовался бешеным спросом – сельчане ехали на рынок, пенсионеры – в поликлинику, трудовой народ – из пригородов в заводской район. Мощным движением бедер какая-то огромная тетка втиснула меня в проход между сиденьями, и я волей-неволей уставился на семейную пару – бабушку и дедушку интеллигентной наружности, которые держали на коленях корзину с крышкой. Корзина шевелилась независимо от хода автобуса, крышка таинственным образом приподнималась.

– Подвиньтесь, товарищ, что вы плечи-то растопырили! – тетка попыталась отвоевать себе еще немного места.

– Ничего я не растопыривал, они у меня такие от природы… – попробовал оправдаться я.

– Он еще и спорит, вы послушайте!..

Что мы должны были послушать, узнать не удалось – ЛАЗ подскочил на колдобине, люди посыпались друг на друга, крышка корзины распахнулась, и на свет божий полезли котята.

– Лови их, Петя, лови! – кричала бабуля.

– Уберите их от меня, уберите! – кричала тетка, поскольку один из котят провалился ей в излишне откровенное декольте.

Ничтоже сумняшеся, я выхватил из ложбины между пышными грудями орущее и паникующее существо и тут же сунул его в корзину. Старичок благодарно глянул на меня, а тетка хлопала своими глазами и всё время повторяла:

– Какой нахал, однако! Какой, однако, нахал. Однако какой нахал! – пока не вышла на своей остановке у Метизного завода.

Сразу стало гораздо свободнее. Двери уже начали закрываться, и ЛАЗ тронулся, когда водитель притормозил, ожидая кого-то. В автобус чуть ли не на ходу влетела запыхавшаяся Арина Петровна, вся раскрасневшаяся, чуть растрепанная и прехорошенькая от быстрого бега. Как можно бегать в туфлях с каблуками? И в такой узкой юбке? Но у ответственного секретаря вполне получилось. А вот удержаться на ступеньке – нет, и она бы совершенно точно или выпала из ЛАЗа или была бы зажата дверями, если бы я не среагировал – ухватил за запястья и притянул к себе. Автобус тут же тронулся, и мы с девушкой вдруг оказались очень близко – на грани приличия.

– Гера, ты? – удивилась она. – Ты что – меня спас? Погоди – ты снова пил?

– Я, спас, пил, – отвечать пришлось сразу на три вопроса.

Арина Петровна возмущенно фыркнула, а старичок с котятами в корзине вдруг сказал:

– А вы товарища не ругайте. Он только что кутенка спас! Не только вас!

Ответственный секретарь подозрительно посмотрела на меня, а потом на дедушку:

– Какого котенка?

– Вот этого, рыженького! Нужон вам кутенок? Мы с моей Порфирьевной на рынок едем – даром кутят раздавать! Возьмете кутенка?

– Какой хорошенький… – тут же подобрела Арина Петровна и погладила котика за ушком, но потом собралась с мыслями: – Нет, мы на работу едем. Надеюсь, его возьмут хорошие люди.

– Эх! Все вы бабы такие, а? Сначала поманите, а потом…

– А больно много ты баб знаешь, старый? – встрепенулась Порфирьевна. – Или опять про свою Зинку? Знаю я, что ты к ней через забор лазил…

– Да какой забор, старая, у меня ноги не гнутся… – попробовал оправдаться дедушка, но тщетно.

– Знаю я, что у тебя не гнется! Ишь, окаянный, и тута глазки строит девкам! И ты отвернись, бесстыжая!

– Я?! – Арина Петровна удивленно глянула на агрессивную бабулю, и мне ничего не оставалось, как подхватить свою непосредственную начальницу под локоть и утащить из автобуса – на следующей остановке.

Оказавшись на твердой земле, девушка вернула себе уверенность и царственную осанку и, прежде всего, забрала у меня свою руку.

– Я смотрю, у вас много энергии, Гера, – строго сказала она. – Я вчера говорила с шефом – вместо Шкловского про благородных оленей материал писать будешь ты. Так что можешь сразу собираться – поедешь в БООР, и дальше – будешь в распоряжении Стельмаха. Пустишь энергию в мирное русло.

Пришлось понуриться, сделав скорбный вид. Она думала, что здорово меня нагрузила, да? Внутри меня один гаденький попаданец торжествующе отплясывал лезгинку: БООР – это Белорусское общество охотников и рыболовов, а Стельмах – старший егерь и непримиримый борец с браконьерством в районе!

– Вы просто разбиваете мне сердце, Арина Петровна, усылая прочь от себя… – с деланой скорбью проговорил я.

Ответственный секретарь снова фыркнула, обаятельно наморщив носик, и зацокала каблуками по асфальту – впереди уже виднелись окна редакции.

«Козлик» Стельмаха с надписью «БООР» на борту лихо подпрыгнул на выбоине в асфальте и затормозил. Чихнув, выхлопная труба выпустила последний клуб дыма, лязгнула дверца, и главный дубровицкий охотник бодро выпрыгнул наружу и зашагал ко мне.

Это был высокий худощавый загорелый мужчина, с копной седых волос и моложавым улыбчивым лицом.

– Это вы – Белозор? – спросил он и протянул ладонь.

– Так точно, Герман Белозор, – я пожал его крепкую руку и улыбнулся в ответ.