Шрифт:
«Конец ретроспективы»
Эту ночь семья Дурслей запомнила на всю жизнь. Они узнали, что такое жизнь Гарри Поттера. Узнали о пяти годах его учебы, о мечтах, желаниях, и об одиночестве и боли, страшной, черной, безысходной боли. О его утрате - Сириусе, о чертовом пророчестве, еще больше ломавшем жизнь этого ребенка. Там, наверху, в маленькой комнате, на старой кровати, умирал очень светлый человечек, умирал и по их вине тоже. Но в отличие от предавших его людей, они могли все исправить. ВСЕ ИСПРАВИТЬ.
Глава 6. Побег с Тисовой улицы
Выйдя из дома вслед за женой, Вернон Дурсль ошарашенным взглядом смотрел на решительно шагавшую к машине Петунию. Сев за руль, Вернон бросил взгляд на сидящую на переднем пассажирском сидении жену. Такой он ее не видел никогда. На лице - решимость, собранность.
– Петуния, что происходит?
– Вернон, не сейчас. У нас мало времени и много дел. Надо все успеть. Решить все вопросы и исчезнуть.
– Исчезнуть?
– Да. Исчезнуть.
– Ты сказала, что все объяснишь...
– Не хочу рассказывать дважды. Поехали.
Вернон завел машину, выехал со двора и двинулся вдоль улицы.
– Куда мы...
– В банк.
– Какой банк?
– В наш.
– В наш?
– Да, в наш. Там, где лежат наши деньги, - ответила Петуния так, словно говорила с маленьким ребенком.
– Аааа. Ты хочешь снять наши деньги.
– Зачем?
– удивленно посмотрела на мужа Петуния.
– Ну, ты же сама сказала...
– Что сказала?
– Ну... что мы должны исчезнуть...
– Ах, ты об этом. Нет. Мы едем не за этим, - отмахнулась от Вернона Петуния.
– Дорогая может ты все-таки...
– Вернон, - строго глянув на мужа, произнесла Петуния.
– Я объясню все потом. Но если тебе так неймется... Я такая же волшебница, как и Гарри.
– ЧТО?!
– ошалело уставившись на жену, воскликнул Вернон.
– Смотри на дорогу, дорогой, - абсолютно спокойно произнесла его жена. Вернон вцепился в руль и уставился на дорогу. Как они не попали в аварию, он так и не понял. Зато понял, что как-то довольно спокойно все-таки принял новость. Ну да, удивлен, ошарашен, но никакой неприязни нет. Какая была ночь, столько откровений, ужаса, боли - кошмар ребенка. Но, похоже, теперь начинается его собственный кошмар. Времени на обдумывание ситуации не было, они подъехали к банку.
Надменно проследовав в банк, Петуния Дурсль сразу же направилась к старшему менеджеру. Вернон семенил за женой, стараясь не отстать от этой «совершенно незнакомой ему» женщины.
– Доброе утро. Чем могу Вам помочь?
– Мне необходимо попасть к моей ячейке в сейфе, - холодно прозвучало в ответ. Менеджер зябко поежился. Ему стало не по себе.
– Ваше имя.
– Петуния Аврелия Эванс Дурсль. И мой муж Вернон Дурсль, в качестве сопровождающего.
– У Вас ключ с собой?
– Да.
– Прошу проследовать за мной.
Оказавшись в сейфе, менеджер открыл ячейку и передал Петунии ящичек, после чего проводил клиентов в комнату, где и оставил их, предупредив, как можно его вызвать, когда они закончат.
Петуния открыла ящик. Вернон наблюдал, как его жена вытаскивает из ящика документы: свидетельства о рождении, паспорта, документы на недвижимость, деньги... ДЕНЬГИ? О да, денег было много. Просматривая содержимое ящика, Петуния решала, что же ей необходимо забрать. Наконец, она приняла решение. Забрать надо все.
– Вернон, возьми деньги.
– Сколько здесь?
– Думаю, тысяч сто. Остальные на кредитках.
– КРЕДИТКАХ?!
– Не кричи. Да, на кредитках. Что-то около миллиона.
Вернон открыл рот, но так и не смог ничего произнести. Эта женщина владела таким состоянием и ни разу не воспользовалась им? Кто эта женщина.
Разобравшись с делами в банке, Дурсли стояли у своей машины.
– Так. Нам надо к поверенному.
– К какому поверенному. У нас нет никакого поверенного, - у Вернона начиналась истерика.
– У нас нет. Есть у Андерсов.
Вернон решил не задавать вопросов, у него уже болела голова от количества информации упавшей на него, как монолитная плита, за последние 11 часов.
Через час Дурсли стояли в кабинете поверенного Андерсов - Стефана Жераля.
– Добрый день, мадам, месье.
– Бонжур, месье Жераль, - по-французски поздоровалась Петуния и продолжила по-английски, - Месье Жераль, я приехала, чтобы забрать шкатулку Андерсов.
Стефан Жераль уставился на женщину. Шкатулку Андерсов мог забрать только прямой потомок. Она хранилась в семье Жералей уже не первое поколение.